Другой естественной причиной психических заболеваний, по понятиям народа, являются в зрелом возрасте сильное горе, а в детском – физиологический испуг. Смешивая следствие с причиной, народные воззрения отводят этим явлениям настолько широкое место, что допускают возможность потери рассудка от пропажи денег, потери близкого человека, разлуки, испуга перед пожаром или грозой, при виде покойника, свиньи или собаки [384]).
Все остальные народные воззрения на существо душевных заболеваний являются чисто суеверными. Чтение библии, порча, причта, непосредственное вхождение в больного нечистой силы, подмен ребенка-идиота бесами во время беременности и т. п. являются, в глазах крестьян, непосредственными и самыми главными причинами большинства психических заболеваний: его «испортили», «до него дошли люди добрые», «бешеный», «шалый», «в нем сидит дьявол, ум у него черт отбил», – вот как определяется сущность заболеваний помешанных с точки зрения такой этиологии [385].
Бред объясняется тем, что больной воочию видит нечистую силу, невидимую для других, а преступные наклонности буйных помешанных – прямым влиянием нечистого, который внушает больному злые замыслы. Выражения – «он в уме помешался», «смешался», «ума решился», «в голове у него помучение сделалось» или «мозги смешались с кровью» – относятся уже к разряду воззрений, в некотором роде, рациональных. «Нешто он человек теперь? – рассуждает такой рационалист-мужик про душевно-больного, – никакого рассудка не имеет: мозги как перевернулись у него, ну, и душа не человечья стала, что скот беспонятный сделался. Уже душа-то, говорят, ушла от него. Он только и живет, что еду употребляет, ни Бога, ни людей не понимает. Только в поминанье не записан, а то все равно, что умер».
Этими взглядами на помешанных определяется то или другое положение их в семейном и общественном быту и объясняется весь ряд тех мер, какие предпринимаются для их лечения.
Первая категория психических больных, тихих помешанных, а также идиотов и слабоумных, сделавшихся такими по воле Бога, встречает к себе со стороны народа почти всегда снисходительное и гуманное отношение. – «Нешто он виноват, что вышел дурак? – небось, Бог рога накинет, так станешь носить», – отзываются по поводу такого рокового безумия крестьяне. Смотря на них, по преимуществу, как на несчастных и безвинных страдальцев, народ свое любовное и жалостливое отношение к ним проявляет в тех уменьшительных и ласкательных эпитетах, которыми обыкновенно наделяет всех таких больных: Иванушка-дурачок, дурочка-Дуня, Егорушка длинный, Марьюшка желанная, Афанасья золотая и т. п. Все они, страдая не по своей вине и искупая, по убеждению народа, своим несчастьем грехи не только их родных, но и чужие, исстари и почти повсюду пользуются большим и неподдельным сочувствием и уважением. Иногда создается даже как бы культ почитания их и вера чуть ли не в святость, в особенности тех, которые принимаюсь на себя блажь во имя Господа. Им иногда приписывается какой-то особенный, скрытый ум, глубокую мудрость и прозорливость, быть может, зависящие от того особого вида наблюдательности, которая свойственна некоторым из них. И простое любопытство, и необходимость решить те или другие важные вопросы жизни одинаково влекут деревенский люд к таким юродивым прорицателям. Эти провидцы, будто бы, всегда говорят правду, только ее нужно понять, а на это способны лишь люди достойные. Прозорливость их приобретает иногда такую широкую известность, что к ним часто приезжают узнавать будущее из самых отдаленных мест.
Дурачкам и глупеньким не только многое снисходят, не смеются над ними, не противоречат и боятся их чем-нибудь прогневить, но стараются угождать и всячески беречь. Многие думают, что они приносят счастье той деревне, в которой живут, и особенно дому, в какой приходят. Приласкать, пригреть, напоить, накормить, а часто и одеть такого дурачка считается далее долгом. Иногда такое отношение к ним принимает характер как бы общественной обязанности и для них назначают «череду», а в случае смерти – хоронят на общественный счет (Жиздринск. у. Калужск. г., Юхновск. у. Смоленск, г.). Таким общественным вниманием и заботливостью пользуются не только слабоумные сироты, но и такие, которые имеют родных. Пользуясь полной свободой, ходя из деревни в деревню, проводя, где ночь, где день, и обязательно появляясь на всех местных деревенских праздниках, они приобретают общую известность, а иногда и непритворную любовь населения. Их все знают и для всех они являются желанными гостями. Входя в избу и не говоря часто ни слова, забирается такой Божий человек прямо на печку или садится за стол, если хозяева обедают и живет в доме, пока сам не уходит. Такой образ действий слабоумного не только считается совершенно естественным со стороны хозяев, но они стараются еще удержать гостя у себя, сколь возможно, дольше (Белозерск. у. Новгородск. г.). Где какая пирушка, похороны, крестины, свадьба, такой народный любимец сидит за столом вместе с другими гостями, нисколько не шокируя ни их, ни хозяев (Ливенск. у. Орловск. г.). Вера в способность прорицания юродивых заставляет прислушиваться к каждому их слову. «Мишенька, а, Мишенька, подика-ка, милости просим!» – радостно приветствуют такого гостя. – «А никак тебя блохи кусают, а?» – задает он, вместо ответа на привтствие, вопрос хозяину. – «Нет, Мишенька, не кусают, – пугается хозяин. – «Нет, врешь, кусают», – утверждает гость, и хозяин уверен, что у него будет неприятность. Если же Миша смеется, хлопает мужика по плечу или просит есть, то это считается хорошим признаком и сулит блогополучие хозяину (Порховск. у. Псковск. г.). Интересно, что также свободно иногда ведут себя юродивые и в церкви и встречают к себе не мене благодушное отношение. Бывает, что такой юродивый подставляет священнику ноги во время выхода со Св. Дарами, ни мало не стесняясь службой, расхаживает по церкви, подходит то к одному, то к другому богомольцу, говорит иногда далеко недвусмысленные вещи, от которых иной женщин приходится краснеть, а случается, что и за талию обхватит (Меленковск. у. Владим. г., Солигалич. у. Костромск. г.).
Помимо религиозного мотива в таком снисходительном и добром отношении к слабоумным и идиотам, большую роль играет то обстоятельство, что они не делают вреда окружающим и их можно заставить хоть что-нибудь делать. Иногда ими пользуется для переноски тяжестей, часто они ухаживают за малолетними и исполняют несложные домашние работы, – метут пол, носят воду, стерегут лошадей, коров, а нередко исполняют обязанности общественных пастухов или подпасков: «дурак хошь пыльным мешком ударен, а все не задаром хлеб ест».
Такое участливое и сочувственное отношение к дурачкам большинства населения, скрашивая подчас их некрасивую жизнь и спасая иногда от голода и холода, не изменяет, однако же, существенно их жалкого общественного положения и даже не всегда обеспечивает само их существование. Пользуясь полной свободой, лишенные всякого призора и бродя, где попало, с непокрытой головой, босые и плохо одетые, иногда только в одном нижнем белье и летом, и зимой, они часто терпят большие невзгоды, подвергаются многим неблагоприятным случайностям и очень нередко замерзают в пути, во время сильных морозов и буранов. Многим из них приходится подвергаться и насмешкам, нападкам и всевозможного рода обидам: жажда потешиться и «потравить» дурака, еще со времен древней Руси, подчас как-то странно совмещается с его почитанием. Пинки, щипки и всевозможные издевательства нередко преследует их не только со стороны малышей и подростков, но подчас и взрослых. Картина, как дурака, особенно из другой деревни, преследует толпа деревенских ребятишек, выкрикивая по его адресу какие-нибудь ругательства, травя собаками или кидая в него комьями земли или снегу, и как тот в состоянии раздражения бросается и, сломя голову, бежит за ними, довольно обыкновенна. Нередко также зрелище, как дурак, наряженный в какой-нибудь фантастический костюм и сопровождаемый гогочущей толпой, ходит по деревне, пляшет, выкидывает различные коленца и, надоев публике, получает в заключение побои. Бывает и так, что дурака не трогает только ленивый. Дать ему в шею, столкнуть в воду, заставить его есть животные отбросы, ввести насильно в рот навоз, керосин, хрен, деготь и т. п. предметы составляет иногда незаменимое удовольствие, особенно в минуты безделья, грубой и испорченной части нашего крестьянства. «Дурак не чует: для него все равно, что грибы, что навоз». – «Дурака хоть гладь по голове, хоть палкой прибей», – говорят деревенские шутники. Ребятишкам, парням, а иногда и девкам большую приятность иногда доставляет обнажение, тем или иным путем, половых органов дурака, а нравственному чувству некоторых деревенских сластолюбцев не претит пользоваться безумием девушек-идиоток и те нередко делаются беременными и родят. Иногда источником неисчерпаемого удовольствия для крестьян является возможность «раздразнить» такого душевнобольного, затронув его idee fixe[386]. Буйное состояние, в которое тот приходит, срывая с себя одежду и оставаясь совершенно голым, площадные ругательства и различные непристойные его выходки приводят деревенскую публику подчас в самое веселое и приятное настроение. «Что делать? – оправдываются в таких случаях крестьяне: – и знаем, что грешно, да не удержишься, что бы не потешиться над таким чудаком» (Болховск. и Карачевск. уу. Орловск. г., Дорогобужск. у. Смолен, г., Меленк. у. Владимирск. г. и др.). И, действительно, свидетельствуют другие сообщения, если народ ради забавы и пошутит над слабоумным, то пошутит большей частью добродушно, а если зло, иногда даже и дико, то постарается загладить свою вину каким-нибудь добром, опомнившись, что «грешно смеяться на, Божьим человеком». Ребятишек, в отсутствие старших, потешающихся над этими несчастными, родители никогда не поощряют и почти всегда жестоко наказываюсь за злые шутки (Шуйск. у. Владим. г., Новоладожск. у. С.-Петербург, г.). Если не со стороны посторонних, то непременно со стороны родственников, идиот и слабоумный найдет защиту всегда. Некоторые родители до конца дней своего сына или дочери-идиотки относятся к ним с нежностью и любовью, как к маленьким. Дома, на улице, в церкви они тщательно наблюдают, как бы кто не «испугал» их, во время обеда дают им самые лучшие куски и при ссорах с посторонними всегда принимают их сторону. Такая любовь и, вместе, дальновидность некоторых родителей заходит так далеко, что они стараются даже «оженить» своего парня-идиота.
384
Доргобужск. и Юхновск. уу. Смоленск, г., Сольвыч. у. Волог. г., Тихвинск. и Черепов, уу. Новгор. г., Вязниковск. у. Владим. г., Скопинск. у. Рязанск. г., Жиздрин. и Мещовск. уу. Калужск. г., Орловск., Болховск. и Карачев. уу. Орловск. г., Хвалынск, у. Саратов, г.
385
Белозерск. у. Новгор. г., Порховск. у. Псковск. г., Саранск, и Красно-слабодск. уу. Пензенск. г., Шуйск. у. Владимирск. г., Одоевск. у. Тульской г.