В голове у него крутились вопросы. Кто были эти мужчины? Что они делали с ней? Но он не мог ни о чем ее спросить, так как между ними был полный языковой барьер. Том решил сделать все возможное, чтобы изменить это.
Глава 2
В тот вечер он снова нашел дорогу к ней и сел рядом.
"Музыка?" – тепло спросила она.
"Нет", – ответил он. "Слова".
"Слова?" Она выглядела смущенной.
"Сиденье", – сказал он, указывая на мягкую подушку напротив них. "Окно", – он постучал по стеклу. "Пальто", – он натянул пиджак.
Она удивленно посмотрела на него. В ее глазах блеснула любопытная радость, когда она поняла, что он делает. Не колеблясь, она сразу же принялась за дело.
"Сиденье. Окно. Пальто", – сказала она, указывая на каждый предмет.
Вся оставшаяся часть поездки была уроком английского языка. Когда они подъехали к вокзалу Пенн, она сказала "спасибо" и отошла от него.
В течение следующих нескольких недель у них установился обычный распорядок дня. Он садился, она ждала, поезд отъезжал, он находил ее.
"Здравствуйте, рада вас видеть", – сказала она формально. Была середина ноября, и ее английский шел на удивление хорошо.
"Очень хорошо, Милушка", – сказал Пит. Он провел собственное исследование и нашел ее русское прозвище. По ее румянцу он понял, что она не возражает против того, чтобы он так ее называл.
"Что мы сегодня изучаем?" – спросила она.
"Сегодня мы поговорим. Так мы будем учиться".
"О, хорошо", – сказала она, усмехаясь. "Мне нравится разговаривать. Мне нравится разговаривать с тобой".
Они устроились на сиденьях так, чтобы оказаться лицом друг к другу. Притяжение между ними было ощутимым, хотя ни один из них еще не действовал в соответствии с ним.
"О чем мы будем говорить?" – спросила она.
Он потянулся вперед и взял обе ее руки в свои, искренне глядя ей в глаза. "Людмила, кто эти люди? Кто те мужчины, которые встречают тебя на станциях?" Она покраснела, вырвала свои руки из его рук и крепко положила их на колени.
"Эти мужчины. В Нью-Йорке он с работой. В Рахуэе он… как вы говорите?" Она поднесла руки к голове, показывая пальцами наружу.
"Дьявол?" – спросил Том.
"Да! Дьявол. Он дьявол. Ты… ты никогда не должен ходить мимо них. Держись подальше. По многим причинам. Я сильно прошу тебя об этом".
"Хорошо", – ответил Том.
"Я имею в виду этого Соколова", – умоляла она. "Плохие, плохие люди".
"Я понимаю", – сказал Том. "Давай просто поговорим сейчас. Откуда ты? Откуда именно из России?"
"Я жила в маленьком городке, за Интой", – сказала Людмила.
"Что привело тебя сюда?" – спросил Том.
Людмила смотрела вдаль, стараясь не встречаться с ним взглядом. Было видно, что эта тема была для нее очень неприятной.
"Я была в университете", – сказала она прямо. "Я… рассказывала истории словами".
"Писательница?" – спросил Том.
"Да. Писательница. Я была хороша. Может быть, не Достоевский, но, говорят, у меня неплохо получалось. Мой отец работал на бензиновых полях. Он попал в аварию. Моя мать, она слишком… э… сильная, быстро доехала до больницы. Они умерли в палатах рядом друг с другом".
Она пожала плечами, стараясь, чтобы это выглядело непринужденно.
"У меня есть младший брат. Майкл. Миша. Я ухожу из университета. Устраиваюсь на работу. Деньги не очень большие. Приезжает эта… эта штука в Америке. Я беру его. Миша в школе, в которой ночуют".
"Интернат?" – уточнил Том.
"В интернате, да", – сказала Людмила. "Я плачу за это. Это хорошо".
Тому не показалось, что все это хорошо. Слезы навернулись ей на глаза, но она по-прежнему бесстрастно смотрела в окно. Она взяла себя в руки и вытерла глаза рукавом.
"Теперь ты, Том", – сказала она, улыбаясь. "Откуда ты?"
"Чандлер, штат Аризона. На Западе", – сказал Пит.
"О, Запад? Ковбои, индейцы, бах-бах?" – спросила она.
"Ну, ковбоев больше, чем здесь… но не так, как в кино".
"А как же мать, отец?"
"Оба еще живы. Уехали на пенсию в Колорадо".
"Устали?" – спросила Людмила. "Типа, спать хочется?"
"Нет, – сказал Том, – не устали. На пенсии. Ушли с работы. На пенсии".