рассказ "Однажды на охоте"
Было это лет 10 тому назад, когда выдался на удивление теплый конец октября. Над лесами Псковской области стояли теплые и солнечные дни. И хотя деревья сбросили листву, и воздух по утрам дышал холодом, природа словно притормозила и к полдню яркое солнце прогревало все вокруг.
Перелетные птицы, летящие на юг, решили сделать привал на Псковщине и подкормиться на бесчисленных протоках и озерцах, полные рыбой и живностью. Волки становились все смелее и объединялись, совершая подросшими семьями набеги на отдельные стайки лесных косуль и лосей.
Так получилось, что в тот октябрьский вечер на протоке реки Исьва, за которой открывалась вереница больших и малых Острянских озер и запруд, собралась большая группа охотников. Среди разношерстной публики были крепкие деревенские мужики и городские приезжие в новой импортной амуниции и с иностранными ружьями.
Среди них выделялся некто Потемкин Николай, вместе с которым на джипе приехали и его гости. Ходили слухи, что он был директором Облторга, а его два гостя имели какую-то силовую неприкосновенность от любого гаишника или охотничьего егеря.
Так вот они деловито перебирали свою амуницию, и чмокали языками по поводу подсадных нырковых уток, которые не боятся дроби и выглядят как настоящие.
- Так и хочется дать им имена, - сказал один из них в замшевом комбинезоне и охотничьей кепке с перьями набоку. - Может быть Клаша и Стеша...
- Ха...ха, - подхватил другой одетый в черную кожу уже возрастной и седой городской мужик, - Митрич ты хочешь дать им имена твоих секретарш, ха-ха...
- Пустое все это, с подсадными... Мой трехствольный Зауер 12 калибра полстаи выкосит 5-ой дробью, - покуривал трубку директор. - Эх, люблю я на лунной дорожке их подманить швейцарскими манками, они от них с ума сходят и слетаются со всей округи... Только не зевай и стреляй...
Солнце зашло за горизонт и над протокой стали сгущаться сумерки, заухал в лесу филин, а с севера задул пронизывающий холодный ветер.
- Северок задул, как бы утки и глухари не тронулись с этих мест, тогда прощай охота, - заметил егерь Сашка, который присматривал тут за всем и был готов запретить любой отстрел дичи, если у охотников не было куплено лицензий.
- Санек, ты тут лучший стрелок, сам-то как будешь по пернатым дупелить, или на кабана? - спросил деревенский мужик, называемый Лысиком.
- А я хоть как могу..., - потянулся егерь и прикрыл глаза. - Ох, устал я братцы, вот прошлую ночь все куролесил, за браконьерами гонялся по лесу...
- Ну и как Санек, словил, орден дадут тебе тепереча?
- Так, ушли, мясо кабана сбросили, но ушли гаденыши на бензовозе... Однако, я их номера срисовал, будет им теперь...
Дальше по традициям лесной ночевки мужики начали согревать себя уже не костром, а горячительными напитками..., и начали рассказывать бесконечные охотничьи байки про подстреленных кабанов, размером с вепрей, волков-поярков с клыками как у вампиров, да лосей с рогами, как ореховый куст...
Травили много историй, и если где-то была правда, то вполовину или кем-то когда-то услышанная, да вот случившаяся много лет назад.
И был среди всех охотников один, кого мужики окликали Петрович, самый тихий и покладистый мужик по части сбора хвороста для костра и приготовления каши с кабаньей тушенкой. Он лишь молчал и придерживал около себя большой сосновый лук.
Все ели наваристую гречневую кашу, похваливая Петровича, и цокали языками, приговаривая, как вкусно и уваристо получилось, ни с какими деликатесами или колбасами несравнимая...
- Петрович, а что-то ты лук с собой прихватил, али ружьишком не спровадила тебя твоя вторая половина? - спросил мужика один из городских заезжих охотников. - Так мы тебе на охоту можем ствол выдать, охотбилет поди у тебя есть?
Петрович долго молчал, а потом сдвинул шапку на затылок и утер пот на лбу.
- Спасибочко, да вот ни жены, ни ружьишка не имею...
- Так, Петрович, слыхал я что ты из самой Сибирской тайги, с Красноярского края? - раздался голос из охотничьего круга удивленного мужика. - Все собирался тебя спросить тоже про лук, да вот меня опередили...
Петрович молчал еще минут пять, а потом, пригубив кем-то протянутую стальную рюмку, крякнул и заговорил, словно душу освобождая.
В Красноярском крае он родился, там с малолетства его отец брал на охоту, на волков, изюбрей и медведей... Оттуда призывался в Армию, отслужил срочную и 5 лет на сверхсрочной добавил в горах Кавказа, в самых горячих точках...
А когда вернулся в свои края, его отца однажды задрал медведь, да так, что тот не прожил и месяца. И не оставалось ни чего другого Петровичу как работать промысловиком по пушному и хищному зверю...