Вторичная формация перегруппировала все формы, основанные на частной собственности, подразумевавшей существование индивидов (человек, подчинённый обмену, как Маркс говорит в Urtext) а значит и классов. Так мы получили рабство или античный способ производства (древняя форма), феодальную форму, или феодальный способ производства, азиатский способ производства, при котором частная собственность, если она существовала, не позволяла индивидам стать самостоятельными, поскольку люди зависели от высшего единства: всеобщего рабства. Фактически, реальная частная собственность существовала только на уровне всеобъемлющего единства (zusammenfassende Einheit).
Третичная формация – это капиталистическая форма или капиталистический способ производства. Он основан уже не на собственности трудящегося человека, но на чужом труде (ср. инверсию, о которой говорится в Коммунистическом Манифесте, Grundrisse, и Капитале I том, 24 глава). На уровне капитала объединяются два движения: экспроприация человека, появление пролетариата и автономизация стоимости. Капитал занял место денежных обменов в уничтожении старой общности, и с этой новой основы установился в качестве материальной общности, а затем и фиктивной, при реальном господстве капитала. Так капитал разрешает старые противоречия, по-своему появившиеся во время зарождения стоимости в архаичных общинах. Вот почему он устанавливается в качестве вечной структуры, как позитивно, так и как спекулятивный субъект, что позволяет ему превращать все движения отрицания в его собственное утверждение.
Коммунистическая революция уже не может действовать на прежней почве, на почве, полностью занятой и развиваемой капиталом, т.е. на территории роста производительных сил. Речь идёт о новом Gemeinwesen, которое стало бы человеческим бытием. Отсюда, очевидная необходимость для самого радикального разрыва с любой деятельностью или поведением, обладающим связью с прежними революциями, особенно с русской революцией. Кроме того, здесь мы видим, где два разных исследования Маркса пересекаются в одном утверждении, хотя он проводил их в разные периоды своей жизни.
Маркс так характеризовал общины (в первую очередь в славянском регионе) в «Формах предшествующих капиталистическому производству»:
"… мелкие общины (Gemeinden) влачат жалкое существование независимо друг около друга, а в самой общине отдельный человек трудится со своей семьей независимо от других на отведенном для него наделе"38, и это отличает их от азиатского способа производства, при котором над самодостаточными общинами, как в предыдущем случае, доминирует, надо подчеркнуть это, всеобъемлющее единство, как реальный землевладелец. Маленькие общины являются лишь держателями.
Маркс даёт некоторые пояснения в черновиках своего письма к Вере Засулич:
"Все другие общины покоятся на отношениях кровного родства между их членами. В них допускаются лишь кровные или усыновленные родственники. Их структура есть структура генеалогического древа. «Земледельческая община» была первым социальным объединением людей свободных, не связанных кровными узами ".39
Ещё одной её характеристикой является дуализм. Там присутствует коллективный элемент и индивидуальный элемент, так что индивидуальность может развиваться (индивид может обретать самостоятельность).
"Легко понять, что свойственный «земледельческой общине» дуализм может служить для нее источником большой жизненной силы, потому что, с одной стороны, общая собственность и обусловливаемые ею общественные отношения придают прочность ее устоям, в то время как частный дом, парцеллярная обработка пахотной земли и частное присвоение ее плодов допускают развитие личности, не совместимое с условиями более древних общин ".40
Теперь мы видим, что для Маркса, перемена к коммунизму могла быть реализована, только если человек был освобождён как в общности, так и в индивидуальности. Сведение коммунизма к обществу, в котором освобождено общество, а индивид живёт только в нём, т.е. не освобождается, происходит из видения казарменного коммунизма, о котором писал Энгельс в своей полемике с Ткачёвым. С другой стороны, Чернышевский хотел спасти общину, потому что через неё можно было достичь этих двух тесно связанных между собой форм освобождения. Маркс нашёл решение для вопроса, который он ставил в 1858-м, в Чернышевском и русских народниках.
39
Marx Oeuvres: Economie II (Gallimard, Paris, 1968) стр. 1563, черновик III. Черновики были написаны на французском, и это французское издание является сборником трёх черновиков.