Дуализм сделал возможными два вида эволюции, надо подчеркнуть, что разложение общины не было фатальной предопределённостью:
"Этот врождённый дуализм делает возможной альтернативу: или элемент собственности будет преобладать над коллективным, или последний будет преобладать над первым. Всё зависит от исторического окружения".
В любом случае:
" Чтобы спасти русскую общину, нужна русская революция ".
Вопрос о славянском государстве не был проанализирован ни в этом тексте, ни в «Формах, предшествовавших капиталистическому производству». Однако Маркс указывал на отношения между Gemeinwesen и государством в последней. Во вторичной формации, с частной собственностью, присутствует разделение между государственной и общинной собственностью, и именно государство становится представителем Gemeinwesen. Так в Афинах была рождена политика, чьей сущностью было представительство. Но государство могло равным образом зародиться и без классов, например, у инков, как это показывал Маркс. В этом случае складывалась иерархическая община. Государство, плод преобразования Gemeinwesen, обладало фундаментальной ролью в защите последнего, гарантируя ему продолжительность на всех уровнях. Существовало биологическое разделение труда: государство играло роль социального мозга. Общество, сложившееся в результате подобной организации, было скорее животного, чем человеческого типа, это было общество, в котором вид стал деспотом и уничтожил все человеческие индивидуальные частицы. В этом человеку не удалось полностью порвать связь с природой и создать разрыв в непрерывности: он был поглощён ею.
Не таким был случай в России, хотя государство здесь властвовало над мелкими общинами, чему помогала их изоляция, из-за которой они были уязвимыми. С другой стороны:
"Объединение северных русских республик доказывает, что эта эволюция, которая первоначально вызвана была, по-видимому, обширным протяжением территории, была в значительной степени закреплена политическими судьбами, пережитыми Россией со времен монгольского нашествия ".
Маркс долго настаивал на этом вопросе (он также упоминал разрушение Новгорода москвичами в «Тайной дипломатической истории восемнадцатого века», сборнике статей о России и поддерживавшей её английской дипломатии). Государство в России в первую очередь оправдывало себя ролью защиты против других общин и, позже, против других государств: защитником был царь. Огромное значение военного вопроса в судьбе России было прямо связано с её социальной структурой: для того, чтобы поддерживать своё существование, государство требовало, чтобы аграрные общины не росли. Отсюда деспотизм над обществом: государство оправдывало своё существование территориальной экспансией, эта русская экспансия была постоянной на протяжении шестнадцатого века, с тех пор Россия продолжала расти, и этот дух экспансии не уменьшался вплоть до нашего времени. Характер защитника также создал огромную инерцию в крестьянских массах и некоторые народники отмечали, что крупные крестьянские восстания могли происходить только через узурпацию (нечто вроде оправдания), что также заставляло их вести себя как узурпаторов.
В любом случае определяющим фактором было внешнее происхождение государства, и то, что внешние условия явно способствовали его прививанию к социальному телу. Отсюда замечание Маркса:
" Жизни русской общины угрожает не историческая неизбежность, не теория, а угнетение государством и эксплуатация проникшими в нее капиталистами, взращенными за счет крестьян тем же государством ".
Это, повторим, отлично понимали народники. Но перед тем как затронуть отношение государства к общине, выведем некоторые предыдущие обстоятельства. Для того чтобы спасти общину и избежать мерзостей КСП в России, требовалась революция. Ясно, что в стране населённой в основном крестьянами, они должны были сыграть великую революционную роль. Поэтому нельзя использовать тексты Маркса о французских крестьянах для того, чтобы понять русский феномен. Это не означает, что русские крестьяне были реальным классом, сравнимым с пролетариатом. Их единство было основано на том факте, что они сохраняли свою прошлую форму, необходимую для будущего развития, для возрождения общечеловеческой коммуны. Они сильно отличались, в этом смысле, от пролетариев, как носителей будущего, порвавших с прошлым, которое было фактически экспроприировано у них. Таков был случай революции с внеклассовыми измерениями в России. Классовые характеристики были применимы к ней из-за международного контекста, когда стало ясно, что после 1880-го, русская революция могла победить только, если бы её поддержала пролетарская революция на Западе. Но Маркс не отрицал чётко и прямо возможности, что Россия сама могла совершить революцию, используя технические достижения Запада. Это ещё одна существенная характеристика набросков письма к Засулич: