Вот почему только после перехода СССР на сторону западных демократий Бордига заявил, что только с этих пор контрреволюция одержала окончательный триумф и что в СССР строится капитализм.
Если капитализм шёл к триумфу, как следовало характеризовать СССР и, с другой стороны, каково было начало развития капитала? Был ли отлив, то есть, должен ли был установиться социализм, а после него в Россию должен был быть возвращён КСП? Бордига держался своего политического тезиса в этих дебатах, которые энергично возобновились после 1945. Он всё ещё говорил о социалистических характеристиках экономики в Советской России от революции до сегодняшнего дня8. Здесь он отвечал на вопрос: какой класс находится у власти в России?
"Фактически класс, эксплуатирующий русский пролетариат (и который, возможно, проявится в свете дня очень скоро) сегодня состоит из двух очевидных исторических форм: международный капитализм и олигархия, доминирующая изнутри и от которой зависят крестьяне, торговцы, обогатившиеся спекулянты и интеллектуалы, которые быстро приобрели самые большие выгоды".
Вся статья демонстрирует интернациональную перспективу Бордиги и значение, которое он придавал политическому фактору, т.е. способности пролетарского государства применять меры, направленные на развитие основ социализма. Возвращаясь к правящему классу, он характеризовал его как касту скрытых предпринимателей. Он также говорил и о бюрократии, но он никогда превращал его в определяющий слой или, как Шолье, в правящий класс. И всё же, трудности, через которые он пытался раскрыть существование этого класса, явно присутствовали всегда. Ему приходилось вмешиваться в дебаты о социальной природе СССР, в котором некоторые видели государственный капитализм, в котором государство было всемогущим и могло управлять капиталом, а другие видели в нём бюрократический капитализм (Шолье, Socialisme ou barbarie № 2), и о роли СССР в игре международных сил. Большинство 'левых' революционеров размещало СССР в центре контрреволюции, потому что государственный или бюрократический капитализм был, по их мнению, гораздо более могущественной формой господства, высшей стадией капитализма, чем всё, что было возможно в Западной Европе или США.
Бордига в ответ начал писать черновик «Собственности и Капитала»9, в котором содержались фундаментальные элементы объяснения, прояснявшие будущее, как русского, так и западного общества, граничившее с простыми повторениями из Ленина. В главе «Современная тенденция предприятия без собственности, ассигнований и концессий», он рассматривает вопрос, который позже он поднимает в Экономической и социальной структуре сегодняшней России10, он утверждает:
"У современного государства никогда не было реальной экономической деятельности, которую оно всегда делегировало путём ассигнований и концессий капиталистическим группам"11.
Здесь мы видим утверждение позитивной критики концепций государственного капитализма и бюрократии-класса. Это объясняется в главе «Экономический интервенционизм и управление как господство капитала над государством»:
"Речь идёт не о частичном подчинении капитала государством, но о полном подчинении государства капиталу"12.
Наконец он анализирует этапы трансформации России после 1917-го, где он рассматривает вопрос правящего класса в России:
"Большая трудность в определении физической группы людей, из которых состоит эта буржуазия, сформировавшаяся не спонтанно и в той мере, в какой она сформировалась при царизме и уничтожена после 1917-го, заключается в факте демократического и мелкобуржуазного мышления, которым наши господа и хозяева рабочего класса были заражены в течение многих лет".13
Значит, следовало понимать, кто представляет капиталистические экономические интересы. Ясно, что Бордиге пришлось бы прийти в противоречие с подобным буржуазным способом мышления в его архаичной (т.е. демократической) форме: всё, что существует и проявляется должно быть представлено, требуется посредничество между вещью и теми, кто рассматривает её, а именно делегирование существования тем, кто должен изучать и утверждать это существование. Для Бордиги, фундаментально антидемократического человека, посредничество не обладало никаким значением. С другой стороны, бюрократия должна была заполнить собой пробел для всех тех, кто занимался Россией. Бордига показал, что, наоборот, бюрократия зависела от бизнесменов:
10
Struttura Economica e Sociale della Russia d'Oggi, il programma comunista 1955 № 10 – 1957 № 12.