Выбрать главу
И что тут прелесть? И что тут мерзость? Бесстыж и скорбен ночной пуант. Кому бы бросить наглее дерзость? Кому бы нежно поправить бант?

Май 1911

Она критикует

— Нет, положительно, искусство измельчало, Не смейте спорить, граф, упрямый человек! По пунктам разберем, и с самого начала; Начнем с поэзии: она полна калек. Хотя бы Фофанов[334]: пропойца и бродяга, А критика ему дала поэта роль… Поэт! Хорош поэт… ходячая малага!.. И в жилах у него не кровь, а алкоголь. Как вы сказали, граф? До пьянства нет нам дела? И что критиковать мы можем только труд? Так знайте ж, книг его я даже не смотрела: Неинтересно мне!.. Тем более что тут Навряд ли вы нашли б занятные сюжеты, Изысканных людей привычки, нравы, вкус, Блестящие балы, алмазы, эполеты, — О, я убеждена, что пишет он «en russe»[335] Естественно, что нам, взращенным на Шекспире, Аристократам мысли, чувства и идей, Неинтересен он, бряцающий на лире Руками пьяными, безвольный раб страстей. Ах, да не спорьте вы! Поэзией кабацкой Не увлекусь я, граф, нет, тысячу раз нет! Талантливым не может быть поэт С фамилией — pardon![336] — такой… дурацкой. И как одет! Mon Dieu![337] Он прямо хулиган!.. Вчера мы с Полем ехали по парку, Плетется он навстречу — грязен, пьян; Кого же воспоет такой мужлан?.. Кухарку?! Смазные сапоги, оборванный тулуп, Какая-то ужасная папаха… Сам говорит с собой… Взгляд страшен, нагл и туп… Поверите? Я чуть не умерла от страха. Не говорите мне: «Он пьет от неудач!» Мне, право, дела нет до истинной причины. И если плачет он, смешон мне этот плач: Сентиментальничать ли создан мужичина Без положенья в обществе, без чина?!

1908

Из цикла «Незабудки на канавках»

Nocturne[338]

Месяц гладит камыши Сквозь сирени шалаши… Всё — душа, и ни души.
Всё — мечта, всё — божество, Вечной тайны волшебство, Вечной жизни торжество.
Лес — как сказочный камыш, А камыш — как лес-малыш. Тишь — как жизнь, и жизнь — как тишь.
Колыхается туман — Как мечты моей обман, Как минувшего роман…
Как душиста, хороша Белых яблонь пороша… Ни души, и всё — душа!

Декабрь 1908

ИЗ КНИГИ СТИХОВ «VICTORIA REGIA»[339]

(1915)

Из цикла «Монументальные моменты»

Крымская трагикомедия

И потрясающих утопий

Мы ждем, как розовых слонов.[340]

Из меня
Я — эгофутурист. Всероссно Твердят: он — первый, кто сказал, Что все былое — безвопросно, Чье имя наполняет зал.
Мои поэзы — в каждом доме, На хуторе и в шалаше. Я действен даже на пароме И в каждой рядовой душе.
Я созерцаю — то из рубок, То из вагона, то в лесу, Как пьют «Громокипящий кубок»[341] Животворящую росу!
Всегда чуждаясь хулиганства, В последователях обрел Завистливое самозванство И вот презрел их, как орел:
Вскрылал — и только. Голубело Спокойно небо. Золото́ Плеща, как гейзер, солнце пело. Так: что мне надо, стало то!
Я пел бессмертные поэзы, Воспламеняя солнце, свет, И облака — луны плерезы — Рвал беззаботно — я, поэт.
Когда же мне надоедала Покорствующая луна, Спускался я к горе Гудала[342], Пронзовывал ее до дна…
А то в певучей Бордигере[343] Я впрыгивал лазурно в трам[344]: Кондуктор, певший с Кавальери[345] По вечерам, днем пел горам.
Бывал на полюсах, мечтая Построить дамбы к ним, не то На бригах долго. Вот прямая Была б дорога для авто!
Мне стало скучно в иностранах: Все так обыденно, все так Мною ожиданно. В романах, В стихах, в мечтах — все «точно так».
Сказав планетам: «Приготовьте Мне век», спустился я в Москве; Увидел парня в желтой кофте — Все закружилось в голове…
Он был отолпен. Как торговцы, Ругалась мыслевая часть, Другая — верно, желтокофтцы — К его ногам готова пасть.
Я изумился. Все так дико Мне показалось. Этот «он» Обрадовался мне до крика. «Не розовеющий ли слон?» —
Подумал я, в восторге млея, Обескураженный поэт. Толпа раздалась, как аллея. «Я — Маяковский», — был ответ.
Увы, я не поверил гриму (Душа прибоем солона)… Как поводырь, повел по Крыму Столь розовевшего слона.
И только где-то в смрадной Керчи Я вдруг открыл, рассеяв сон, Что слон-то мой — из гуттаперчи, А следовательно — не слон.
Взорлило облегченно тело, — Вновь чувствую себя царем! Поэт! Поэт! Совсем не дело Ставать тебе поводырем.
вернуться

334

Фофанов Константин Михайлович (1862–1911) — поэт. И. Северянин был знаком с Фофановым, считал его своим учителем в поэзии, посвятил ему целый ряд стихотворений, создав в них настоящий культ Фофанова.

вернуться

335

В русском духе (франц.).

вернуться

336

Извините! (франц.).

вернуться

337

Боже мой! (франц.).

вернуться

338

Ноктюрн (франц.).

вернуться

339

Здесь: «Великолепная победа» (лат.).

вернуться

340

Эпиграф из стихотворения И. Северянина «Пролог» (1911).

вернуться

341

«Громокипящий кубок» — сборник стихотворений И. Северянина (1913), принесший ему известность.

вернуться

342

Гора Гудала — Казбек, Гудал — отец Тамары, грузинский князь, персонаж поэмы М. Лермонтова «Демон».

вернуться

343

Бордигера — курорт в Италии на берегу Лигурийского моря.

вернуться

344

Трам — трамвай.

вернуться

345

Кавальери Л. (1874–1944) — итальянская оперная певица, гастролировавшая в Петербурге в 1907–1910 гг.