Русская поэзия XVIII века

Филарет

Слышав я важну твоей печали причину,
⁶⁵Позволь уж мне мою мысль открыть и советы;
А ведай притом, что я лукавых приметы —
Лесть, похлебство [110]— не люблю, но сердце согласно
С языком: что мыслит то, сей вымолвит ясно.
Благородство, будучи заслуг мзда, [111]я знаю,
⁷⁰Сколь важно, и много в нем пользы признаваю. [112]
Почесть та к добрым делам многих ободряет,
Когда награду в себе вершенных [113]являет.
(Сыщешь в людях таковых, которым не дивны
Куча золота, ни дом огромный, ни льстивный
⁷⁵На пуху покой, ни жизнь, сколь бы ни прохладна, —
К титлам, к славе до одной всяка душа жадна.)
Но тщетно имя оно, [114]ничего собою
Не значит в том, кто себе своею рукою
Не присвоит почесть ту, добыту трудами
⁸⁰Предков своих. Грамота, плеснью и червями [115]
Изгрызена, знатных нас детьми есть свидетель —
Благородными явит одна добродетель. [116]
Презрев покой, снес ли ты [117]сам труды военны?
Разогнал ли пред собой враги устрашенны?
⁸⁵К безопаству общества расширил ли власти
Нашей рубеж? Суд судя, забыл ли ты страсти? [118]
Облегчил ли тяжкие подати народу?
Приложил ли к царскому что ни есть доходу?
Примером, словом твоим ободрены ль люди
⁹⁰Хоть мало очистить злых нравов темны груди?
Иль, буде случай, младость в то не допустила.
Есть ли показаться в том впредь воля и сила? [119]
Знаешь ли чисты хранить и совесть и руки?
Бедных жалки ли тебе слезы и докуки?
⁹⁵He завистлив, ласков, прав, не гневлив, беззлобен,
Веришь ли, что всяк тебе человек подобен? [120]
Изрядно можешь сказать, что ты благороден,
Можешь счесться Ектору или Ахиллу [121]сроден;
Иулий и Александр, [122]и все мужи славны
¹⁰⁰Могут быть предки твои, лишь бы тебе нравны.
Мало ж пользует тебя звать хоть сыном царским,
Буде в нравах с гнусным ты не разнишься псарским. [123]
Спросись хоть у Нейбуша, [124]таковы ли дрожжи
Любы, как пиво, ему, — отречется трожжи;
¹⁰⁵Знает он, что с пива те славные остатки,
Да плюет на то, когда не, как пиво, сладки.
Разнится — потомком быть [125]предков благородных
Или благородным быть. Та же и в свободных [126]
И в холопях течет кровь, та же плоть, те ж кости.
¹¹⁰Буквы, [127]к нашим именам приданные, злости [128]
Наши не могут прикрыть; а худые нравы
Истребят вдруг древния в умных память славы, [129]
И, чужих обнажена красных перьев, галка [130]
Будет им, [131]с стыдом своим, и смешна и жалка.
¹¹⁵Знаю, что неправедно забыта бывает [132]
Дедов служба, когда внук в нравах успевает,
Но бедно блудит наш ум, буде опираться
Станем мы на них одних. Столбы сокрушатся. [133]
Под лишним те бременем, если сами в силу
¹²⁰Нужную не приведем ту подпору хвилу
Светлой воды [134]их труды ключ тебе открыли,
И черпать вольно тебе, но нужно, чтоб были
И чаши чисты твои, и нужно сгорбиться
К ключу: сама вода в рот твой не станет литься.
¹²⁵Ты сам, праотцев твоих [135]исчисляя славу,
Признал, что пала она и делам и нраву [136]:
Иной в войнах претерпел нужду, страх и раны,
Иным в море недруги и валы попраны,
Иной правду весил тих, бегая обиды, [137]—
¹³⁰Всех были различные достоинства виды.
Если б ты им подражал, право б мог роптати,
Что за другими тебя и в пару не знати.
Потрись на оселку, друг, [138]покажи в чем славу
Крови собой — и твою жалобу быть праву.
¹³⁵Пел петух, [139]встала заря, лучи осветили
Солнца верхи гор — тогда войско выводили [140]
На поле предки твои, а ты под парчою,
Углублен мягко в пуху телом и душою,
Грозно соплешь, пока дня пробегут две доли;
¹⁴⁰Зевнул, растворил глаза, выспался до воли,
Тянешься уж час-другой, нежишься, сжидая
Пойло, что шлет Индия [141]иль везут с Китая [142];
Из постели к зеркалу одним спрыгнешь скоком,
Там уж в попечении и труде глубоком,
¹⁴⁵Женских достойную плеч [143]завеску на спину
Вскинув, волос с волосом прибираешь к чину [144]:
Часть над лоским лбом [145]торчать будут сановиты,
По румяным часть щекам, в колечки завиты,
Свободно станет играть, часть уйдет за темя
¹⁵⁰В мешок. Дивится тому строению племя
Тебе подобных [146]; ты сам, новый Нарцисс, жадно
Глотаешь очми себя. [147]Нога жмется складно
В тесном башмаке твоя, пот с слуги валится, [148]
В две мозоли и тебе [149]краса становится;
¹⁵⁵Избит пол, и под башмак [150]стерто много мелу.
Деревню взденешь [151]потом на себя ты целу.
Не столько стало народ [152]римлянов пристойно
Основать, как выбрать цвет и парчу и стройно
Сшить кафтан по правилам щегольства и моды [153]:
¹⁶⁰Пора, место и твои рассмотрены годы,
Чтоб летам сходен был цвет, [154]чтоб, тебе в образу,
Нежну зелень в городе не досажал глазу,
Чтоб бархат не отягчал в летню пору тело,
Чтоб тафта не хвастала среди зимы смело,
¹⁶⁵Но знал бы всяк свой предел, право и законы,
Как искусные попы всякою дни звоны.
Долголетнего пути в краях чужестранных,
Иждивений и трудов тяжких и пространных
Дивный плод ты произнес. Ущербя пожитки, [155]
¹⁷⁰Понял, что фалды должны тверды быть, [156]не жидки,
В пол-аршина глубоки [157]и ситой подшиты,
Согнув кафтан, не были б станом все покрыты; [158]
Каков рукав должен быть, где клинья уставить,
Где карман, и сколько грудь окружа прибавить;
¹⁷⁵В лето или осенью, в зиму и весною
Какую парчу подбить пристойно какою;
Что приличнее нашить: сребро или злато,
И Рексу [159]лучше тебя знать уж трудновато.
В обед и на ужине [160]частенько двоится
¹⁸⁰Свеча в глазах, часто пол под тобой вертится,
И обжирство тебе в рот куски управляет.
Гнусных тогда полк друзей тебя окружает,
И, глодая до костей самых, нрав веселый,
Тщиву душу и в тебе хвалит разум спелый.
¹⁸⁵Сладко щекотят тебе ухо красны речи,
Вздутым поднят пузырем, [161]чаешь, что под плечи
Не дойдет тебе людей все прочее племя.
Оглянись, наместников [162]царских чисто семя,
Тот же полк, лишь с глаз твоих — тебе уж смеется,
¹⁹⁰Скоро станет и в глаза: притворство минется,
Как скоро сойдут твоих пожитков остатки.
(Боюсь я уст, что в лицо точат слова сладки.)
Ты сам неотступно то время [163]ускоряешь:
Из рук ты пестрых пучки бумаг [164]не спускаешь
¹⁹⁵И мечешь горстью твоих мозольми и по́том
Предков скопленно добро. Деревня за ско́том [165]
Не первая уж пошла в бережную руку
Того, кто мало пред сим кормился от стуку
Молота по жаркому в кузнице железу.
²⁰⁰Приложился сильный жар [166]к поно́сному резу,
Часто любишь опирать [167]щеки на грудь белу,
В том [168]проводишь прочий день и ночь почти целу.
Но те, что стенах твоей [169]на пространной салы
Видишь надписи, прочесть труд тебе немалый;
²⁰⁵Чужой глаз нужен тебе и помощь чужая