1762
Собака Кошку съела,
Собаку съел Медведь,
Медведя ― зевом ― Лев принудил умереть,
Сразити Льва рука Охотничья умела,
Охотника ужалила Змея,
Змею загрызла Кошка.
Сия
Вкруг около дорожка,
А мысль моя,
И видно нам неоднократно,
Что все на свете коловратно.
1762
В лесу воспитанная с негой,
Под тяжкой трется Ось телегой
И, неподмазанна, кричит.
А Бык, который то везет, везя молчит.
Изображает Ось господчика мне нежна,
Который держит худо счет,
По-русски ― мот,
А Бык ― крестьянина прилежна.
Страдает от долгов обремененный мот,
А этого не воспомянет,
Что пахарь, изливая пот,
Трудится и тягло ему на карты тянет.
1769
Сатир и гнусные люди
[525]
Сквозь темную пред оком тучу
Взгляни, читатель, ты
На светски суеты!
Увидишь общего дурачества ты кучу;
Однако для ради спокойства своего,
Пожалуй, никогда не шевели его;
Основана сия над страшным куча адом,
Наполнена различным гадом,
Покрыта ядом.
С великим пастухи в долине были стадом.
Когда?
Не думай, что тогда,
Когда для человека
Текли часы златаго века,
Когда еще наук премудрость не ввела
И в свете истина без школ еще цвела,
Как не был чин еще достоинства свидетель,
Но добродетель.
И, словом, я скажу вот это наконец:
Реченны пастухи вчера пасли овец,
По всякий день у них была тревога всяка:
Вздор, пьянство, шум и драка.
И, словом, так:
Из паства сделали они себе кабак ―
Во глотку,
И в брюхо, и в бока
На место молока
Цедили водку,
И не жалел никто ни зуб, ни кулака,
Кабашный нектар сей имеючи лекарством,
А бешеную жизнь имев небесным царством.
От водки голова болит,
Но водка сердце веселит,
Молошное питье не диво,
Его хмельняй и пиво;
Какое ж им питье и пить,
Коль водки не купить?
А деньги для чего иного им копить?
В лесу над долом сим Сатир жил очень близко,
И тварию их он презренною считал,
Что низки так они, живут колико низко.
Всегда он видел их, всегда и хохотал,
Что нет ни чести тут, ни разума, ни мира.
Поймали пастухи Сатира
И бьют сего ―
Без милосердия ― невинна Демокрита.
Не видит помощи Сатир ни от кого.
Однако Пан пришел спасти Сатира бита;
Сатира отнял он, и говорил им Пан:
«За что поделали ему вы столько ран?
Напредки меньше пейте;
А что смеялся он, за то себя вы бейте,
А ты вперед, мой друг,
Ко наставлению не делай им услуг;
Опасно наставленье строго,
Где зверства и безумства много».
1769
Шалунья некая в беседе,
В торжественном обеде,
Не бредила без слов французских ничего.
Хотя она из языка сего
Не знала ничего,
Ни слова одного,
Однако знанием хотела поблистати
И ставила слова французские некстати;
Сказала между тем: «Я еду делать кур»
[526].
Сказали дурище, внимая то, соседки:
«Какой плетешь ты вздор! кур делают наседки».
1781
Нельзя дивиться, что была
Под игом Росская держава
И долго паки не цвела,
Когда ея упала слава;
Вить не было тогда
Сего великого в Европе царства,
И завсегда
Была вражда
У множества князей едина государства.
Я это в притче подтвержу,
Которую теперь скажу,
Что россов та была падения причина ―
Была пучком завязана лучина;
Колико руки ни томить,
Нельзя пучка переломить,
Как россы, так она рассыпалась подобно,
И стало изломать лучину всю удобно.
1781
Когда-то Голуби уговорились
Избрати Коршуна царем,
Надежду утвердив на нем,
И покорились.
Уж нет убежища среди им оных мест,
Он на день Голубей десятка по два ест.
1781
Брат ― мот. Сестра его журила
И говорила:
«Доколь тебе мотать?
Пора и перестать!»
Он ей ответствовал: «Во злой живу я доле.
Но только ты, сестра, отстанешь от любви ―
И я мотать не буду боле.
Поступком ты своим дорогу мне яви,
И в постоянстве жить по гроб мы будем оба».
Сестра ответствует: «Мотать тебе до гроба!»
1781
Петербург. Проспект по реке Фонтанке от грота и Запасного дворца на полдень
Гравюра Г. Качалова по рисунку М. Махаева.
1753 г.
Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.
Мужик у мужика украл с двора корову
И, в городе продав, камку
[528]себе купил.
Купил и к празднику скроил жене обнову.
С другого он двора быка себе стащил
И, ласку показав хозяюшке сугубу,
Сшил бострок
[529], а теперь купил ей кунью шубу.
Молодка, на себя надев такой наряд,
Уж не работала, прелестна быть старалась
И двум детинушкам угодна показалась.
Они нечаянно нашли как будто клад.
Подпали молодцы, она не покренилась.
На что же и наряд, когда бы не склонилась?
Один из них был тот, чей бык намнясь пропал,
Другой, ― корова чья намнясь с двора пропала.
Молодка таинства в себе не удержала,
Как тот, так и другой про воровство спознал,
Перед судьею тать подробно обличился.
Не знал, как вышло то, однако повинился.
Побит. И велено, как суд определил,
Чтоб тотчас он быка с коровой заплатил.
Как не тужить ему? Он плакал без отрады,
Пришло на рынок несть все женины наряды.
«Не плачь, любезный муж, ― речь женина была, ―
Тебя мне только жаль, а я свое взяла».
1755
«Ты очень ей любим, она в твоей вся воле…»
Ты очень ей любим, она в твоей вся воле,
Да только тридцать есть, которых любит боле.
1756
«Коль мыслишь, я любовь свою к тебе скончала…»
Коль мыслишь, я любовь свою к тебе скончала.
Так ищешь тут конца, где не было начала.
вернуться
Сатир и гнусные люди. — Под гнусными людьми (они же пастухи) подразумеваются дворяне, владеющие стадом, то есть крестьянами. Последние два стиха Н. И. Новиков использовал как эпиграф к журналу «Трутень» (1770).
вернуться
Я еду делать кур— игра слов, во французском языке «faire une cure» означает лечиться, a «faire la cour» — ухаживать, волочиться.
вернуться
Сказка I. — Сказками в поэтике классицизма назывались стихотворные рассказы шутливого, иногда фривольного содержания.
вернуться
Камка— шелковая цветная ткань с узорами.