Выбрать главу
Марлотес, сие услышав, За Гвариносом послал; Царь не думал, чтоб Гваринос Мог еще конем владеть.
Он велел принесть всю сбрую И коня его сыскать. Сбруя ржавчиной покрыта, Конь возил семь лет песок.
«Ну, ступай! — сказал с насмешкой Марлотес, арабский царь. — Покажи нам, храбрый воин, Как сильна рука твоя!»
Так, как буря разъяренна, К цели мчится сей герой; Мечет он копье булатно — На земле вдруг цель лежит.
Все арабы взволновались, Мечут копья все в него; Но Гваринос, воин смелый, Храбро их мечом сечет.
Солнца свет почти затмился От великого числа Тех, которые стремились На Гвариноса все вдруг.
Но Гваринос их рассеял И до Франции достиг. Где все рыцари и дамы С честью приняли его.

1789

Осень

Веют осенние ветры В мрачной дубраве; С шумом на землю валятся Желтые листья.
Поле и сад опустели; Сетуют холмы; Пение в рощах умолкло — Скрылися птички.
Поздние гуси станицей К югу стремятся, Плавным полетом несяся В горних пределах.
Вьются седые туманы В тихой долине; С дымом в деревне мешаясь, К небу восходят.
Странник, стоящий на холме, Взором унылым Смотрит на бледную осень, Томно вздыхая.
Странник печальный, утешься! Вянет природа Только на малое время; Все оживится,
Все обновится весною; С гордой улыбкой Снова природа восстанет В брачной одежде.
Смертный, ах! вянет навеки! Старец весною Чувствует хладную зиму Ветхия жизни.

1789

Женева

Веселый час

Братья, рюмки наливайте! Лейся через край вино! Всё до капли выпивайте! Осушайте в рюмках дно!
Мы живем в печальном мире; Всякий горе испытал, В бедном рубище, в порфире, — Но и радость бог нам дал.
Он вино нам дал на радость, Говорит святой мудрец: Старец в нем находит младость, Бедный — горестям конец.
Кто все плачет, все вздыхает, Вечно смотрит Сентябрем, — Тот науки жить не знает И не видит света днем.
Все печальное забудем, Что смущало в жизни нас; Петь и радоваться будем В сей приятный, сладкий час!
Да светлеет сердце наше, Да сияет в нем покой, Как вино сияет в чаше, Осребряемо луной!

1791

Раиса

Древняя баллада

Во тьме ночной ярилась буря; Сверкал на небе грозный луч; Гремели громы в черных тучах, И сильный дождь в лесу шумел.
Нигде не видно было жизни; Сокрылось все под верный кров. Раиса, бедная Раиса, Скиталась в темноте одна.
Нося отчаяние в сердце, Она не чувствует грозы, И бури страшный вой не может Ее стенаний заглушить.
Она бледна, как лист увядший, Как мертвый цвет, уста ее; Глаза покрыты томным мраком, Но сильно бьется сердце в ней.
С ее открытой белой груди, Язвимой ветвями дерев, Текут ручьи кипящей крови На зелень влажныя земли.
Над морем гордо возвышался Хребет гранитныя горы; Между стремнин, по камням острым Раиса всходит на него.
(Тут бездна яростно кипела При блеске огненных лучей; Громады волн неслися с ревом, Грозя всю землю потопить.)
Она взирает, умолкает; Но скоро жалкий стон ея Смешался вновь с шумящей бурей: «Увы! увы! погибла я!
Кронид, Кронид, жестокий, милый! Куда ушел ты от меня? Почто Раису оставляешь Одну среди ужасной тьмы?
Кронид! поди ко мне! Забуду, Забуду все, прощу тебя! Но ты нейдешь к Раисе бедной!.. Почто тебя узнала я?
Отец и мать меня любили, И я любила нежно их; В невинных радостях, в забавах Часы и дни мои текли.
Когда ж явился ты, как ангел, И с нежным вздохом мне сказал: «Люблю, люблю тебя, Раиса!» — Забыла я отца и мать.
В восторге, с трепетом сердечным И с пламенной слезой любви В твои объятия упала И сердце отдала тебе.
Душа моя в твою вселилась, В тебе жила, дышала я; В твоих глазах свет солнца зрела; Ты был мне образ божества.
Почто я жизни не лишилась В объятиях твоей любви? Не зрела б я твоей измены, И счастлив был бы мой конец.
Но рок судил, чтоб ты другую Раисе верной предпочел; Чтоб ты меня навек оставил, Когда сном крепким я спала,
Когда мечтала о Крониде И мнила обнимать его! Увы! я воздух обнимала… Уже далеко был Кронид!
Мечта исчезла, я проснулась; Звала тебя, но ты молчал; Искала взором, но не зрела Тебя нигде перед собой.
На холм высокий я спешила… Несчастная!.. Кронид вдали Бежал от глаз моих с Людмилой! Без чувств тогда упала я.
С сея ужасныя минуты Крушусь, тоскую день и ночь; Ищу везде, зову Кронида, — Но ты не хочешь мне внимать.
Теперь злосчастная Раиса Звала тебя в последний раз… Душа моя покоя жаждет… Прости!.. Будь счастлив без меня!»
Сказав сии слова, Раиса Низверглась в море. Грянул гром: Сим небо возвестило гибель Тому, кто погубил ее.

1791

Кладбище [793]

Один голос
Страшно в могиле, хладной и темной! Ветры здесь воют, гробы трясутся, Белые кости стучат.
Другой голос
Тихо в могиле, мягкой, покойной. Ветры здесь веют; спящим прохладно; Травки, цветочки растут.
Первый
Червь кровоглавый точит умерших, В черепах желтых жабы гнездятся, Змии в крапиве шипят.
Второй
Крепок сон мертвых, сладостен, кроток; В гробе нет бури; нежные птички Песнь на могиле поют.
Первый
Там обитают черные враны, Алчные птицы; хищные звери С ревом копают в земле.
Второй
Маленький кролик в травке зеленой С милой подружкой там отдыхает; Голубь на веточке спит.
Первый
Сырость со мглою, густо мешаясь, Плавают тамо в воздухе душном; Древо без листьев стоит.
Второй
Тамо струится в воздухе светлом Пар благовонный синих фиалок, Белых ясминов, лилей.
Первый
Странник боится мертвой юдоли; Ужас и трепет чувствуя в сердце, Мимо кладбища спешит.
Второй
Странник усталый видит обитель Вечного мира — посох бросая, Там остается навек.

1792

К соловью

Пой во мраке тихой рощи, Нежный, кроткий соловей! Пой при свете лунной нощи! Глас твой мил душе моей. Но почто ж рекой катятся Слезы из моих очей, Чувства ноют и томятся От гармонии твоей? Ах! я вспомнил незабвенных, В недрах хладныя земли Хищной смертью заключенных; Их могилы заросли Все высокою травою. Я остался сиротою… Я остался в горе жить, Тосковать и слезы лить!.. С кем теперь мне наслаждаться Нежной песнию твоей? С кем природой утешаться? Все печально без друзей! С ними дух наш умирает, Радость жизни отлетает; Сердцу скучно одному — Свет пустыня, мрак ему.
Скоро ль песнию своею, О любезный соловей, Над могилою моею Будешь ты пленять людей?

1793

Семейный портрет князей Барятинских.

Гравюра Р. Морген с оригинала А. Кауфман. 1790-е годы.

Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.

вернуться

793

Кладбище. — Вольный перевод стихотворении немецкого писателя Л. Козегартена (1758–1818) «Des Grabes Purchtbarkeit und Lieblichkeit» («Ужасы и прелести могилы»).