Читать онлайн "Русская поэзия XVIII века" - Радищев Александр Николаевич - RuLit

Седая пена по брегам Лежит буграми в дебрях темных; Стук слышен млатов по ветрам, [997] Визг пил и стон мехов подъемных: О водопад! в твоем жерле Все утопает в бездне, в мгле!

Ветрами ль сосны пораженный? — Ломаются в тебе в куски; Громами ль камни отторженны? — Стираются тобой в пески; Сковать ли воду льды дерзают? — Как пыль стеклянна ниспадают.

Волк рыщет вкруг тебя и, страх В ничто вменяя, станови́тся; Огонь горит в его глазах, И шерсть на нем щетиной зрится; Рожденный на кровавый бой, Он воет, согласясь с тобой.

Лань и́дет робко, чуть ступает, Вняв вод твоих падущих рев, Рога на спину приклоняет И быстро мчится меж дерев; Ее страшит вкруг шум, бурь свист И хрупкий под ногами лист.

Ретивый конь [998], осанку горду Храня, к тебе порой идет; Крутую гриву, жарку морду Подняв, храпит, ушми прядет; И, подстрекаем быв, бодрится, Отважно в хлябь твою стремится.

Под наклоненным кедром вниз, При страшной сей красе природы, На утлом пне, который свис С утеса гор на яры воды, Я вижу — некий муж седой [999] Склонился на руку главой.

Копье и меч, и щит великой, Стена отечества всего, И шлем, обвитый повиликой, Лежат во мху у ног его. В броне блистая златордяной, Как вечер во заре румяной, [1000]

Сидит — и, взор вперя к водам, В глубокой думе рассуждает: «Не жизнь ли человеков нам Сей водопад изображает? Он так же блеском струй своих Поит надменных, кротких, злых.

Не так ли с неба время льется, Кипит стремление страстей, Честь блещет, слава раздается, Мелькает счастье наших дней, Которых красоту и радость Мрачат печали, скорби, старость?

Не зрим ли всякой день гробов, Седин дряхлеющей вселенной? Не слышим ли в бою часов Глас смерти, двери скрып подземной? Не упадает ли в сей зев С престола царь и друг царев?

Падут, — и вождь непобедимый, В Сенате Цезарь средь похвал, [1001] В тот миг, желал как диадимы, Закрыв лице плащом, упал; Исчезли замыслы, надежды, Сомкнулись алчны к трону вежды.

Падут, — и несравненный муж Торжеств несметных с колесницы, Пример великих в свете душ, Презревший прелесть багряницы. Пленивший Велизар [1002]царей В темнице пал, лишен очей.

Падут. — И не мечты прельщали, Когда меня, в цветущий век, Давно ли города встречали, Как в лаврах я, в оливах тек? [1003] Давно ль? Но, ах! теперь во брани Мои не мещут молний длани!

Ослабли силы, буря вдруг Копье из рук моих схватила; [1004] Хотя и бодр еще мой дух, Судьба побед меня лишила». Он рек — и тихим позабылся сном, Морфей покрыл его крылом.

Сошла октябрьска нощь на землю, На лоно мрачной тишины; Нигде я ничего не внемлю, Кроме ревущия волны, О камни с высоты дробимой И снежною горою зримой.

Пустыня, взор насупя свой, Утесы и скалы́ дремали; Волнистой облака грядой Тихонько мимо пробегали, Из коих трепетна, бледна, Проглядывала вниз луна.

Глядела и едва блистала, Пред старцем преклонив рога, Как бы с почтеньем познавала В нем своего того врага, Которого она страшилась, Кому вселенная дивилась.

Он спал — и чудотворный сон Мечты ему являл геройски: Казалося ему, что он Непобедимы водит войски; Что вкруг его перун молчит, Его лишь мановенья зрит.

Что огнедышущи за перстом Ограды вслед его идут; [1005] Что в поле гладком, вкруг отверстом, По слову одному растут Полки его из скрытых станов, Как холмы в море из туманов.

Что только по траве росистой Ночные знать его шаги; Что утром пыль, под твердью чистой, Уж поздо зрят его враги; Что остротой своих зениц Блюдет он их, как ястреб птиц.

Что, положа чертеж и меры, Как волхв невидимый, в шатре, Тем кажет он в долу химеры [1006], Тем — в тиграх агнцев на горе, И вдруг решительным умом На тысячи бросает гром.

Что орлю дерзость, гордость лунну, У черных и янтарных волн, Смирил [1007]Колхиду златорунну [1008], И белого царя урон Рая́ вечерня пред границей Отмстил [1009]победами сторицей.

Что, как румяной луч зари, Страну его покрыла слава; Чужие во́жди и цари, Своя владычица, держава, И все везде его почли, Триумфами превознесли. [1010]

Что образ, имя и дела Цветут его средь разных глянцев; Что верх сребристого чела В венце из молненных румянцев Блистает в будущих родах, Отсвечиваяся в сердцах.

Что зависть, от его сиянья Свой бледный потупляя взор, Среди безмолвного стенанья Ползет и ищет токмо нор, Куда бы от него сокрыться, И что никто с ним не сравнится.

Он спит — и в сих мечтах веселых Внимает завыванье псов, Рев ветров, скрып дерев дебелых, Стенанье филинов и сов, И вещих глас вдали животных, И тихий шорох вкруг бесплотных.

Он слышит: сокрушилась ель, Станица вранов встрепетала, Кремнистый холм дал страшну щель, Гора с богатствами упала; Грохочет эхо по горам, Как гром гремящий по громам.

Он зрит одету в ризы черны Крылату некую жену, Власы имевшу распущенны, Как смертну весть, или войну, С косой в руках, с трубой стоящу, И слышит он: «проснись!» гласящу.

На шлеме у нее орел Сидел с перуном помраченным, В нем герб отечества он зрел; И, быв мечтой сей возбужденным, Вздохнул и, испустя слез дождь, Вещал: «Знать, умер некий вождь [1011]!

Блажен, когда, стремясь за славой, Он пользу общую хранил, Был милосерд в войне кровавой И самых жизнь врагов щадил: Благословен средь поздных веков Да будет друг сей человеков!

Благословенна похвала Надгробная его да будет, Когда всяк жизнь его, дела По пользам только помнить будет; Когда не блеск его прельщал И славы ложной не искал!

О! слава, слава в свете сильных! Ты точно есть сей водопад. Он вод стремлением обильных И шумом льющихся прохлад Великолепен, светл, прекрасен, Чудесен, силен, громок, ясен;

Дивиться вкруг себя людей Всегда толпами собирает; Но если он водой своей Удобно всех не напояет, Коль рвет брега и в быстрота́х Его нет выгод смертным, — ах!

Не лучше ль менее известным, А более полезным быть; Подобясь ручейкам прелестным, Поля, луга, сады кропить, И тихим вдалеке журчаньем Потомство привлекать с вниманьем?

Пусть на обросший дерном, холм Приидет путник и воссядет И, наклонясь своим челом На подписанье гроба, скажет: «Не только славный лишь войной, Здесь скрыт великий муж душой».

О! будь бессмертен, витязь бранный, Когда ты весь соблюл свой долг!» — Вещал сединой муж венчанный И, в небеса воззрев, умолк. Умолк, — и глас его промчался, Глас мудрый всюду раздавался.

Но кто там и́дет по холмам, Глядясь, как месяц, в воды черны? Чья тень спешит по облакам В воздушные жилища горны? На темном взоре и челе Сидит глубока дума в мгле!

Какой чудесный дух крылами От севера парит на юг? Ветр медлен, течь его стезями, Обозревает царствы вдруг; Шумит, и как звезда блистает, И искры в след свой рассыпает.

Чей труп, как на распутьи мгла, Лежит на темном лоне нощи? Простое рубище чресла, Две лепта [1012]покрывают очи, Прижаты к хладной груди персты, Уста безмолвствуют отверсты!

Чей одр — земля; кров — воздух, синь; [1013] Чертоги — вкруг пустынны виды? Не ты ли счастья, славы сын, Великолепный князь Тавриды [1014]? Не ты ли с высоты честей Незапно пал среди степей?

Не ты ль наперсником близ трона У северной Минервы [1015]был; Во храме муз друг Аполлона; На поле Марса во́ждем слыл; Решитель дум в войне и мире, Могущ — хотя и не в порфире?

Не ты ль, который взвесить смел Мощь росса, дух Екатерины И, опершись на них, хотел Вознесть твой гром на те стремнины, На коих древний Рим [1016]стоял И всей вселенной колебал?