Надежды большинства из русских эмигрантов окончательно рухнули после 8 мая 1945 года, когда советские войска победоносно вошли в Прагу. Начались повальные аресты. СМЕРШ и НКВД хватали людей на улице, в транспорте, дома, на работе. Спецслужбы не церемонились и особо не утруждали себя объяснениями своих действий: неписаные законы военного времени позволяли многое…
Специалисты не могут до сих пор определить точное количество арестованных или пропавших без вести русских эмигрантов в Праге в то страшное время. Во всяком случае, их было не менее тысячи человек. В основном людей вывозили в тюрьмы и лагеря на территории Советского Союза. Немногим из них посчастливилось вернуться домой.
Имена и судьбы
«Уполномоченному» ректору Русской ученой академии В. С. Ильину, возглавлявшему учебное заведение во времена оккупационного фашистского режима, благополучно удалось бежать из Праги за несколько месяцев до прихода советских войск. По одной из версий, его путь на свободу пролегал через американский сектор союзников в побежденной фашистской Германии, а следы дальнейшей судьбы ученого затерялись в Соединенных Штатах Америки.
А вот известный ученый, свободно писавший труды и читавший лекции в той же академии и в других учебных заведениях на русском, чешском и немецком языках, профессор А. Л. Бем был арестован советскими спецслужбами в мае 1945 года, заключен в пражскую тюрьму Панкрац и уже не вышел оттуда… Погиб арестованный в Праге блестящий переводчик и дипломат В. Рафальский. Не вернулся из советских лагерей русский генерал С. Войцеховский. После отсидки в тюрьмах Советского Союза далеко не все сумели направить свою жизнь в привычное русло. Писателю К. Чхеидзе, ученым Н. Андрееву и П. Савицкому, к счастью, это удалось.
Основатель Русского культурно-исторического музея в Праге В. Ф. Булгаков, арестованный оккупационным режимом, в том числе не без содействия бывшего «уполномоченного» руководства Русской ученой академии, был выпущен на свободу. А новое руководство учебного заведения, испытывая стыд и вину перед Булгаковым, однако желая во что бы то ни стало продолжить работу старейшего русского учреждения, вынуждено было просить В. Ф. Булгакова вновь стать во главе Русского культурно-исторического музея.
Болью за исковерканные судьбы и надломленность моральных ценностей наших соотечественников на чужбине переполняется душа читающего строки из обращения руководства академии к Булгакову после окончания войны: «Президиум Русского свободного университета (Русская ученая академия в годы войны) в Праге, осведомившись о Вашем благополучном возвращении в Прагу, приветствует Вас и выражает Вам и Вашей семье свое глубокое сочувствие по поводу понесенных Вами за последние годы тяжелых испытаний. За время Вашего отсутствия Президиум университета и Музейная комиссия всегда с благодарностью вспоминали о Вашей плодотворной деятельности…»
Судьба «Архива Булгакова»
Трудно сказать, какие мысли одолевали В. Ф. Булгакова по получении им официального предложения вновь возглавить свое «детище» — Русский культурно-исторический музей в Праге. Однако он согласился и еще какое-то время пытался наладить работу и погряз в вечных поисках средств для возрождения пострадавших от военных действий архива, библиотеки и коллекции музея.
То, что произошло потом, в конце 1945 — начале 1946 года, до сих пор вызывает неоднозначное толкование как среди ученых, так и у простых обывателей, интересующихся вопросами истории русской эмиграции за рубежом. Советскому Союзу были переданы бесценные эмигрантские архивы в Праге, в которых были сосредоточены уникальные материалы из личных архивов владельцев, дневники, письма, списки членов различных эмигрантских организаций, учебных заведений, редакций, сведения о деятельности эмигрантов.
Коллекция же Русского культурно-исторического музея, помимо архивных документов, включала в себя также раритетные библиотечные фонды, сотни уникальных полотен известных русских и зарубежных живописцев, рисунков, скульптур и других единиц хранения.
Бесценные архивы русской эмиграции в Праге были переданы в дар Российской Академии наук и приурочены к ее 150-летнему юбилею. Большая их часть оказалась в советских государственных архивах. Многие эмигранты посчитали действия В. Ф. Булгакова в этой связи предательством их общего дела — сохранения русской культуры для потомков освобожденной от большевиков родины. Нашлись и те, кто обвинял Булгакова в прямом содействии гибели своих соотечественников, вывезенных из Праги в советские лагеря и тюрьмы, так как в архивных документах, переданных в Москву, содержалось много компромата на арестованных НКВД русских эмигрантов.