Выбрать главу

Между тем Мстислав был в Новгороде с 1095 до 1117 г. После этого Мономах вряд ли стал бы его называть новгородским. Итак, «Поучение» написано в 1117 г. «Поучению» Владимира Мономаха некоторые литературоведы старались подыскать образцы и параллели во всех литературах мира, начиная от византийской и кончая старофранцузской. Однако, кроме самой идеи поучения отца детям, вполне естественной для каждого отца, никакого сходства между различными «поучениями», «завещаниями» и «Поучением» Мономаха установить не удалось. Это и понятно: Мономах исходит из собственного житейского опыта, из опыта русской исторической действительности конца XI – начала XII в., он пишет о событиях собственной жизни, обращается к собственным детям, учитывая их будущее, обращается и к русскому читателю, полный заботы об интересах своей родины. Русская действительность конца XI и начала XII в., политическая деятельность Мономаха, его мировоззрение – вот те важнейшие данные, исходя из которых следует прежде всего оценивать «Поучение».

Поучение

Азъ худый дѣдомъ своимь Ярославомъ, благословленымъ, славнымъ, нареченый въ крещении Василий, русьскымь именемь Володимиръ[32], отцемь възлюбленымь и матерью своею Мьномахы[33]… и хрестьяных людий дѣля, колико бо сблюдъ по милости своей и по отни молитвѣ[34] от всѣх бѣдъ! Сѣдя на санех[35], помыслих в души своей и похвалих Бога[36], иже мя сихъ дневъ грѣшнаго допровади. Да дѣти мои или инъ кто, слышавъ сю грамотицю[37], не посмѣйтеся, но емуже люба дѣтий моихъ, а приметь è в сердце свое, и не лѣнитися начнеть, такоже и тружатися.

Я, худой, дедом своим Ярославом, благословенным, славным, нареченный в крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью своею из рода Мономахов… и христианских ради людей, ибо сколько их соблюл по милости своей и по отцовской молитве от всех бед! Сидя на санях, помыслил я в душе своей и воздал хвалу Богу, Который меня до этих дней, грешного, сохранил. Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, а будет трудиться.

Первое, Бога дѣля и душа своея, страх имѣйте Божий в сердци своемь и милостыню творя неоскудну, то бо есть начатокъ всякому добру. Аще ли кому не люба грамотиця си, а не поохритаються, но тако се рекуть: на далечи пути, да на санех сѣдя, безлѣпицю си молвилъ.

Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце своем и милостыню подавайте нескудную, это ведь начало всякого добра. Если же кому не люба грамотка эта, то пусть не посмеются, а так скажут: на дальнем пути, да на санях сидя, безлепицу молвил.

Усрѣтоша бо мя слы[38] от братья моея[39] на Волзѣ, рѣша: «Потъснися к нам, да выженемъ Ростиславича и волость ихъ отъимем[40]; оже ли не поидеши с нами, то мы собѣ будем, а ты собѣ[41]». И рѣкъ: «Аще вы ся и гнѣваете, не могу вы я ити, ни креста переступити».

Ибо встретили меня послы от братьев моих на Волге и сказали: «Поспеши к нам, и выгоним Ростиславичей, и волость их отнимем; если же не пойдешь с нами, то мы – сами по себе будем, а ты – сам по себе». И ответил я: «Хоть вы и гневаетесь, не могу я ни с вами пойти, ни крестоцелование преступить».

И отрядивъ я, вземъ Псалтырю, в печали разгнухъ я, и то ми ся выня[42]: «Вскую печалуеши, душе? Вскую смущаеши мя?»[43] и прочая. И потомь собрах словца си любая, и складохъ по ряду, и написах[44]: Аще вы послѣдняя не люба, а передняя приимайте[45].

И, отпустив их, взял Псалтырь, в печали разогнул ее, и вот что мне вынулось: «О чем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня?» – и прочее. И потом собрал я эти полюбившиеся слова и расположил их по порядку и написал. Если вам последние не понравятся, начальные хоть возьмите.

вернуться

32

наречный въ крещении Василий, русьскымъ именем Володимиръ… – Два имени: одно христианское, крестное, и другое «русское», «мирское», или «княжеское», – обычны в среде русских князей XI–XIII вв., а отчасти и позднее. Так, прадед Мономаха имел два имени – Василий (христианское) и Владимир («русское»). В честь его (Владимира Святославича) и был назван Мономах своим дедом Ярославом. Сам Ярослав также носил два имени – Георгий (христианское) и Ярослав (русское). Два имени были распространены не только в княжеской среде. Так, новгородский посадник Остромир имел второе (христианское) имя Иосиф (об этом говорится в послесловии к Остромирову Евангелию). Иногда, если мать ребенка была иностранкой, то ему давалось и третье имя – того народа, к которому принадлежала мать. Так, например, сын Мономаха и его первой жены Гиты, дочери англосаксонского короля Харальда, носил три имени: Мстислав (русское), Георгий (христианское) и Харальд (англосаксонское, материнское). Сын половчанки Андрей Боголюбский имел половецкое имя Китай. В. Н. Татищев, неизвестно на каком основании, утверждает, что крестное имя Мономаха было Феодор. Поэтому первый издатель «Поучения» А. И. Мусин-Пушкин вместо имени Василий поместил точки и в примечании заявил, что имени Мономаха «не можно было разобрать», а в свой перевод поставил имя Федор. Между тем имя Василий ясно читается в Лаврентьевском списке. Христианское имя Мономаха Василий называет также игумен Даниил в своем «Хождении».

вернуться

33

Мьномахы… – Владимир, очевидно, был назван Мономахом в честь византийского императора Константина IX Мономаха. Мать Владимира была гречанкой из императорского рода. «Мономах», конечно, не имя, а прозвище: «прироком» (прозвищем) называет его и Ипатьевская летопись под 1124 г. Вслед за словом «Мьномахы» в Лаврентьевской летописи следует пробел в четыре с половиной строки. Пробел этот, очевидно, был вызван ветхостью и неразборчивостью того оригинала, с которого переписывал Лаврентий. Лаврентий сделал этот пробел в расчете, что кто-нибудь из его читателей сможет его заполнить. Он сам пишет: «И нынѣ, господа, отци и братья, оже ся гдѣ буду описалъ или переписалъ или недописалъ, чтите исправливая Бога дѣля, а не клените, занеже книгы ветшаны, а умъ молодъ, не дошелъ». В данном месте «Поучения» Лаврентий явно «недописал», но его воззвание к читателям – «чтите исправливая» – осталось безрезультатным: списки «Поучения» были, очевидно, редкостью и в его время.

вернуться

34

и по отни молитвѣ…– Полуязыческая молитва предка (отца или деда) неоднократно упоминается в летописях XII–XIII вв. Так, под 1171 г. в Лаврентьевской летописи говорится о том, что переяславскому князю Михаилу Юрьевичу и Всеволоду Юрьевичу в битве помогают Бог и молитва «дедня и отня». Позднее в XIV и XV вв. молитвенное обращение к неканонизированному предку выходит из обычаев, так же как и всякие упоминания о загробных молитвах предков об их живых потомках. Упоминание «отней молитвы» Мономахом особенно интересно: оно доказывает его связь с русским бытом в сфере религии, хотя некоторые исследователи (А. А. Шахматов, М. Д. Приселков) стремились изобразить Мономаха сторонником греческой Церкви на Руси.

вернуться

35

Сѣдя на санех, помыслих в души своей… – Ср. несколько ниже в «Поучении»: «…на далечи пути, да на санех сѣдя безлѣпицу си молвилъ». Буквально понимать эти слова Мономаха нельзя: в них Мономах говорит о своем «Поучении», которое, конечно, писать зимой, сидя в санях, было невозможно. Следовательно, выражение «сѣдя на санех» надо понимать только как выражение образное. Как выражение же образное, оно может иметь два значения: либо «во время зимнего пути» вообще, либо «в преклонных годах», «на краю смерти». Первое понимание этого выражения мало что дает для уяснения всего начала «Поучения»: не ясно, зачем Мономаху надо было упоминать в данном контексте о том, что свое «Поучение» он писал в дороге; не ясно также, почему писание «Поучения» в дороге может оправдать какую бы то ни было «безлепицу». Между тем второе понимание этого выражения бросает определенный свет на весь замысел «Поучения». Свое «Поучение» Мономах рассматривает как своеобразное «завещание». Он подводит в нем итог не только своим «путям» (походам) и «ловам» (охотам), но и всему своему житейскому государственному опыту. Он подчеркивает в этом выражении свою беспристрастность уходящего из жизни человека и просит не судить его строго за какую бы то ни было старческую «безлепицу». Значение слов «сѣдя на санех» – «в преклонных годах», «на краю смерти» – основывается на обрядовой стороне древнерусских похорон. Перевозка тела умершего на санях была существенною частью древнерусского погребального обычая. На санях в 1015 г. хоронили Владимира Святославича, в 1078 г. – Изяслава Ярославича, в 1113 г. – Святополка Изяславича и т. д. Вместе с тем на сани клали не только умершего, но и умирающего. На это последнее обстоятельство не было обращено должного внимания при объяснении выражения Мономаха «сѣдя на санех». Именно оно, между тем, лучше всего разъясняет этот образ. Вот как рассказывает летописец о смерти Феодосия Печерского: почувствовав приближение смерти, Феодосий «повелѣ изнести ся на дворъ; братья же, вземше ѝ на сани, поставиша ѝ прямо церкви». Затем Феодосий приказал собрать к себе монастырскую братью и здесь на санях сказал им свою последнюю волю.

вернуться

36

и похвалих Бога, иже мя сихъ дневъ грѣшнаго допровади… – Здесь, конечно, следует видеть указание на преклонный возраст писавшего эти слова Мономаха. Ни молодой человек, ни человек среднего возраста не могли бы обратиться с благодарностью к Богу, «допровадившему» их до их возраста («сихъ дневъ»). Аналогичное указание на преклонный возраст Мономаха читается и в конце «Поучения»: «…хвалю Бога и прославьляю милость Его, иже мя, грешнаго и худаго, селико лѣт сблюд от тѣхъ часъ смертныхъ». Мономах писал свое «Поучение» в пожилом возрасте, подводя итоги своему жизненному государственному опыту.

вернуться

37

Да дѣти мои или инъ кто, слышавъ сю грамотицю… – Из этих слов видно, что Мономах предназначал свое «Поучение» не только для своих детей. Он придавал ему более широкое общественное значение. По характеру наставлений «Поучение» предназначено в первую очередь для людей, которым предстояло обладать княжеской властью, но вместе с тем в нем есть и наставления, общеобязательные для каждого феодала.

вернуться

38

Усрѣтоша бо мя слы… – И. М. Ивакин обращает внимание на то, что абзац, начинающийся этими словами, не вяжется с предшествующим текстом. Слово «бо» как будто бы говорит о том, что здесь приводится иллюстрация какой-то общей мысли, но мысль эта перед тем не выражена. И. М. Ивакин предполагает, что в этом месте не хватало целого листа, и переписчик переписал текст сплошь, не заметив пропуска (Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1: Поучение детям; Письмо к Олегу и отрывки. М., 1901. С. 77–78).

вернуться

39

от братья моея… – Здесь разумеются двоюродный брат Мономаха Святополк Изяславич и двоюродный племянник (сын двоюродного брата Давыда Святославича) Святослав Давыдович («Святоша»).

вернуться

40

… «да выженемъ Ростиславича и волость их отъимем…» – «Ростиславича» – родительный падеж двойственного числа. У Ростислава Владимировича было трое сыновей: Рюрик, Володарь Перемышльский и Василько Теребовльский. Рюрик умер в 1092 г. Речь идет, следовательно, только о Володаре и Васильке. Святополк, по-видимому, прислал послов к Мономаху с предложением изгнать Ростиславичей из их волостей в 1099 г. Во всяком случае, в «Повести временных лет» под 1097 г. в повести Василия об ослеплении Василька Теребовльского говорится о событиях 1099 г.: «Святополкъ же, прогнавъ Давыда, нача думати на Володаря и на Василка, глаголя, яко “Се есть волость отца моего и брата”; и поиде на ня».

вернуться

41

… «мы собѣ будем, а ты собѣ». – В данном случае это выражение – обычная формула отказа от союза (ср. в Синодальном списке Новгородской Первой летописи под 1232 г.: «Они же сташа за ними крѣпко, нъ рекоша: “Прислите к нимъ жены ихъ и товаръ, тоже мы Вячеслава пустимъ; или вы собѣ, а мы собѣ”»; или там же, под 1228 г.: «а къ князю послаша къ Ярославу на томъ: “Поеди к намъ, забожницье отложи, судье по волости не слати; на всѣй воли нашей и на вьсехъ грамотахъ Ярославлихъ ты нашъ князь; или ты собѣ, а мы собѣ”», и т. д.).

вернуться

42

вземъ Псалтырю, в печали разгнухъ я, и то ми ся выня… – Здесь Мономах говорит о значении в жизненных трудностях Псалтири. Псалтирью часто пользовались в Древней Руси для гаданий. Существовали даже особые гадальные псалтири, под основным текстом которых помещались замечания, поясняющие «пророческое» значение псалтирского текста. Гадающий раскрывал наугад Псалтирь и читал открывшееся место и замечания к нему, если они были.

вернуться

43

«Вскую … смущаеши мя?» – Ср.: Пс. 41, 6, 12; 42, 5.

вернуться

44

И потомь собрах словца си любая, и складохъ по ряду, и написах… – Мономах начинает свои наставления с выписок «словес Божественных». Все выписки Мономаха в известной мере объединены единством темы и, во всяком случае, единством настроения. Все они характеризуют его душевное состояние после его отказа выступить против Ростиславичей. Сначала идут выписки из псалмов, читаемых обычно в церкви либо накануне Великого поста, либо в первые его недели. За выписками этих покаянных псалмов следуют выдержки из «Поучения» Василия Великого, известного в Древней Руси еще по переводу, включенному в Изборник Святослава 1076 г. Затем следуют выписки из одного «Поучения», включаемого в русские Прологи ХII–XIII вв., из пророчеств Исаии и из молитвословий, читающихся в так называемых «Триодях». Не ясно, что имеет в виду Мономах, когда говорит, что расположил свои выписки «по ряду»: возможно, Мономах имеет в виду то, что он расположил свои выписки в том порядке, в каком он их делал из отдельных произведений.

вернуться

45

Аще вы послѣдняя не люба, а передняя приимайте… – Под «передним» Мономах, вероятно, имеет в виду свои выписки «божественных словес», а под «последним» – собственные наставления, которые следуют за этими выписками.