Выбрать главу

Столь глубокое и вместе с тем предельно ясное мировидение у И. А. Сикорского обуславливалось в первую очередь тем, что он одним из первых поставил в соответствие данные биологии с проявлениями психической организации индивидов, народов и целых рас. По тем временам это было революционным открытием. Множество современных наук, таких как этология, социобиология и биополитика, исходят именно из этого принципа, толкуя те или иные формы поведения как отдельных людей, так и целых сообществ на основе их наследственной базы. «Биология показывает, что от поколения к поколению передаются как общие свойства организации, так и случайные приобретения, если они сильно выражены в предыдущих живых рядах. Путь наследственной передачи открывается и учитывается вернее через посредство антропологических измерений, которые могут указать на постройку головы, как важнейшего органа нервной системы и других частей тела у родственных семейных групп». Таким образом И. А. Сикорский увязал воедино морфологическую антропологию, наследственную биологию и сравнительную психологию, доказав, что любые внешние расовые различия, в том числе и психические, всегда обусловлены различиями в строении, а они, в свою очередь, передаются из поколения в поколение. Доказательству этого принципа, справедливого для всей органической природы, в том числе и для человеческих рас, он посвятил одну из своих лучших монографий «Всеобщая психология с физиогномикой» (Киев, 1904), которая была снабжена внушительным иллюстративным материалом, помогающим наглядно показать, как и какие именно различия в физическом строении рас сказываются на их психической деятельности. На основе этой естественнонаучной структуры он объяснял характер тех или иных народов, как более поздних исторических продуктов, возникших путем смешения в различных пропорциях тех или иных исходных расовых групп. Будучи человеком высоких гражданских принципов, И. А. Сикорский в обоснование своих взглядов написал работы с характерными названиями «Черты из психологии славян» (Киев, 1895) и «Русские и украинцы» (Киев, 1913). Едва началась Русско-японская война, как он тотчас издал злободневную брошюру «Характеристика черной, желтой и белой рас в связи с вопросами Русско-японской войны» (Киев, 1904). Десять лет спустя, когда началась первая мировая война, И. А. Сикорский, издал брошюру «Современная всесветная война 1914 года (Причины и устранение их)» (Киев, 1914), в которой также объяснял причины возникновения вооруженных конфликтов не преходящими социально-политическими противоречиями, но вечными различиями в психической организации народов и рас.

И. А. Сикорский использовал объяснение принципа наследственной передачи психических признаков и при написании целой галереи биографий великих деятелей отечественной культуры. Очень характерна в этом отношении работа «Антропологическая и психологическая генеалогия Пушкина» (Киев, 1912). По-своему уникально его исследование «Экспертиза по делу об убийстве Андрюши Ющинского» (С.-Петербург, 1913). Дело в том, что Иван Алексеевич был приглашен в качестве главного судебно-медицинского эксперта на расследование знаменитого дела Бейлиса, где в аргументированной убедительной форме доказал, что налицо имел место быть факт ритуального убийства, совершенного на религиозной почве. Перу И. А. Сикорского принадлежит также множество других работ, не утерявших до сих пор свою актуальность, среди них особенно следует выделить исследования по защите психического здоровья русского народа, борьбе с алкоголизмом и табакокурением, о детском воспитании.

Вклад И. А. Сикорского в историю науки огромен. Мало того, вся картина русской научной жизни рубежа XIX и XX веков без него будет не полной. Поколения красных профессоров истории усиленно изображали нам ту эпоху как некое бесформенное декадентское скопище стихийных революционеров и бесхребетных романтиков. Настало время развенчать эту фальсификацию и восстановить в правах плеяду талантливых русских ученых, сочетавших в своих деяниях ясность ума, широту кругозора и чистоту расовой интуиции.

Крупным и закономерным успехом в развитии русской расовой теории было учреждение усилиями А. А. Ивановского и Д. Н. Анучина «Русского антропологического журнала» в 1900 году. Мы не будем здесь пересказывать смысл всех интереснейших статей, выделим лишь несколько самых показательных, чтобы лишний раз подчеркнуть принципиальность позиции русских антропологов той эпохи в расовом вопросе.

В первом же номере журнала было опубликовано фундаментальное исследование В. В. Воробьева «Великорусы (Очерк физического типа)». В данной работе приведен всесторонний анализ расовых признаков государствообразующего этноса. В России, равно как и за рубежом, именно в это время был достигнут значительный прогресс в создании различного рода расовых классификаций с далеко идущими выводами социокультурного характера. Так, в частности, в статье «Зубы в антропологическом отношении» (Русский антропологический журнал, № 2, 1903) Г. И. Вильга писал: «Одним из органов человеческого тела, занимающим видное место в образовании типа, являются зубы, которые представляют в своем строении значительные, не только расовые, но и индивидуальные колебания». Обобщая богатейшую историческую литературу, автор статьи начинает анализ с подразделения рас по взаимному расположению верхних и нижних резцов на ортогнальные и прогнальные: «Белая раса является ортогнатной, прогнатизм встречается у цветных рас: черной и желтой; в более сильной степени он выражен у бушменов. Большие зубы у цивилизованных рас постепенно уменьшаются в своем объеме, выказывая склонность к исчезновению, у рас же с низкой культурой они очень развиты. Кроме того, величина коренных зубов уменьшается спереди кзади; у низших же рас, как, например, австралийцев и новоколедонцев, и всегда у обезьян, она увеличивается; эта особенность именуется обезьяньим признаком». Далее Г. И. Вильга классифицирует расы на основе так называемого зубного указателя — dental index, которых для европеоидов составляет — 41, для монголоидов — 42, для негроидов — 44, австралоидов — 46, шимпанзе — 48, гориллы — 54 и орангутанга — 55. Как мы видим именно на основе столь важного показателя, как величина зубного индекса, становится совершенно очевидным, что расовые различия тождественны различиям между биологическими видами, из чего можно сделать следующий вывод, что никакой явной границы между человеком и животными нет, а между расами есть. Автор статьи продолжает размышление в том же направлении, отмечая: «Резцы человека тем острее, чем ниже человеческая раса. Относительная ширина коронки больших коренных зубов у низших рас больше, нежели у высших. У цивилизованных народов зубы на правой стороне плотнее и крепче, чем на левой, вследствие того, что у них правая сторона больше участвует в акте жевания. Этой разницы у диких народов не замечается». Вряд ли нужно пояснять, насколько важны особенности строения зубной системы в эволюционном плане, потому-то выводы русского ученого несут на себе печать безапелляционности.

Еще в начале XIX века великий немецкий антрополог Иоганн Блюменбах создал расовую классификацию на основе вариации цветов кожи. Позднейшая антропология в значительной мере развила это направление, осознавая его важность. К примеру, отечественный ученый К. А. Бари посвятил работу «О цвете кожи человека» (Русский антропологический журнал, № 1, 1912) разработке проблем классификации рас. Цвет пигментации кожи человека всегда тесно сопряжен со строением волос. П. А. Минаков в статье «Волосы в антропологическом отношении» (Русский антропологический журнал, № 1, 1900) по этому поводу отмечал: «Изучение формы поперечного разреза волос заслуживает особенного внимания антропологов. Характерные для каждой расы формы поперечного разреза являются всегда преобладающими». Далее автор проанализировал расовые классификации по структуре строения волос.

Пропорции строения тела, а также особенности скелета занимают не менее важное место в расовых классификациях. К. А. Бари в работе «Вариации в скелете современного человечества и их значение для решения вопроса о происхождении и образовании рас» (Русский антропологический журнал, № 1, 1903) подчеркивал: «Надежда на то, что и на скелете туловища у некоторых рас можно будет отметить низшие признаки, оказалась вполне основательной. Так, увеличение числа ребер соответствует более ранней ступени развития, а уменьшение ребер, а также числа свободных поясничных позвонков — более позднего происхождения». Вывод автора основан на описании скелетов различных племен из числа «низших» рас, количество ребер на скелете которых доходит до 15 (!). Обнаружены были также различия в количестве позвонков, в форме и строении ключиц, лопаток, заметные отклонения в кривизне берцовых костей, а также констатировано увеличение числа резцов на челюсти у некоторых диких племен. «Расовые отличия плеча были известны уже давно. Стоит напомнить хотя бы различное положение головки плеча, которая у австралийцев и негритянских рас обращена больше назад, чем у европейцев. У европейцев ось плеча образует с осью локтевого сочленения открытый наружу острый угол». Велики также различия и в пропорциях между верхними и нижними конечностями; в строении кисти и предплечья». Сюда относится преобладание длины нижней конечности над верхней у европейских рас. С этой точки зрения значительная длина рук у австралийцев, веддов и негритянских рас может быть рассматриваема, как первичная стадия развития. У европейцев эту первичную стадию напоминают только новорожденные», — резюмирует свои соображения К. А. Бари.