Выбрать главу

Название главного труда В. А. Мошкова «Новая теория происхождения человека и его вырождения, составленная по данным зоологии, геологии, археологии, антропологии, этнографии, истории и статистики» (Варшава, 1907) говорит само за себя. В этом сочинении автор систематизировал картину эволюционного происхождения различных ветвей человеческого рода, многократно подтвердив шокирующие даже посвященного читателя выводы данными смежных дисциплин. Ничего подобного в мировой истории естествознания до сих пор не было. О том, что предковые переходные формы от недочеловека к человеку не исчезли в процессе эволюции и свободно скрещиваются с современным человеком сегодня упоминают средства массовой информации. Гибриды снежного человека сегодня обнаружены в разных частях земли, что соответствует данным палеоантропологии и молекулярной биологии и подтверждает гипотезу В. А. Мошкова. Еще в 70-е годы XX века советский исследователь Б. Ф. Поршнев создал свою концепцию гибридного происхождения человечества, и эта теория находит все больше последователей. Но справедливости ради сегодня необходимо отметить, что действительным автором был все же В. А. Мошков, тем более, что его доказательная база была намного основательнее, не говоря уже о его большей идеологической раскрепощенности. При всем нашем уважении к Б. Ф. Поршневу следует особо подчеркнуть, что советский ученый говорил о биологической гибридности всего рода людского, в то время как В. А. Мошков задолго до него максимально систематизировал картину, обосновав на фактах гибридизации биологическую неравноценность как целых рас, так и отдельных народов. Причем в строгом соответствии с уже оформившимися к тому времени постулатами расовой теории В. А. Мошков увязал морфологические различия в строении рас с особенностями их психической организации и культурной деятельности. Таким образом он выявил концентрацию той или иной степени «животности» у современных народов. Эту недочеловеческую атавистическую фазу развития В. А. Мошков обнаружил и выявил как в духовной жизни разных народов, так и в специфике их социальных, политических, экономических институтов. В народных танцах, символике, сказках он подметил факт существования той или иной формы предка современного человека, причем сделал это с блеском литературного дарования и научной эрудиции, которые вряд ли превзойдены до сих пор. Его работа — это идеальный баланс формы и содержания, а все, даже самые поразительные выводы основаны на данных авторитетнейших первоисточников.

В другом своем сочинении «Механика вырождения» (Варшава, 1910) В. А. Мошков опередил известного немецкого философа Освальда Шпенглера, создав картину мировой истории базирующуюся на культурно-биологических циклах, причем не ограничился констатацией смены великих цивилизаций, а развил свои взгляды, предсказав историю России до 2062 года. Его предсказания до сегодняшнего момента сбылись, в то время как концепция Шпенглера развалилась, ибо многие цивилизации, например, Индия, Китай, арабский мир, сегодня начали второй цикл развития, что невозможно согласно логике немецкого философа.

Имя Владимира Александровича Мошкова сегодня несправедливо предано забвению, как и имена многих других русских ученых, создавших монументальное строение русской расовой теории. Многие некогда запретные темы ныне становятся доступными для обсуждения, забытые страницы русской истории находят своих скрупулезных толкователей и популяризаторов. Но картина будет заведомом неполной, если мы, согласно установившейся традиции, будем умильно воспевать лишь поэтов, писателей и художников, обходя молчанием сам факт существования целой плеяды ученых-естествоиспытателей и натурфилософов, создавших оригинальные политические и философские концепции, ценность которых мы лишь начинаем постигать. Именно творцы русской расовой теории создали целостную картину мировидения на основе законов природы. В свое время их многотрудная кропотливая работа была по достоинству оценена как светской, так и духовной властью, востребована в деле построения и укрепления Российской Империи. Поэтому сегодня никакая реставрация Русской государственности не может обойтись без данного научного опыта.

Следовательно и все рассуждения о русском духе должны иметь под собой фундамент расовой биологии. Деяния отцов русской расовой теории должны стать достоянием самых широких слоев общественности и занять подобающие им места неугасимых ориентиров на пути великого движения белой расы и русского народа, в частности.

Данная работа никак не претендует на полное освещение заявленной темы, являясь первым опытом возрождения русской расовой теории. Будем надеяться, что официальные историки, философы, социологи, культурологи найдут время и возможность, чтобы глубже разработать этот воистину золотоносный пласт русской науки.

Степан Васильевич Ешевский

О значении рас в истории

Приступая к изучению древней истории, не всегда отдают себе полный отчет в неизбежных трудностях этого изучения. Сравнивая этот отдел общей истории человечества с другими, например, с тем, который мы привыкли обозначать названием истории средних веков, легко подумать, что наука в своих исследованиях относительно истории древности дошла до конечных результатов, сказала свое последнее, окончательное слово, и нам остается только познакомиться с этими последними результатами во всей их полноте и ясности, отчетливо воспринять и сохранить в памяти последнее слово науки. Если где-нибудь историк может чувствовать под собою твердую почву, если где-нибудь в праве от него требовать строгой точности выводов, ясной определенности каждого суждения, так это, очевидно, в области древней истории. Предмет представляется вполне разработанным и притом не только в главных своих частях, но в мельчайших подробностях и притом во всей своей широте и разнообразии. И действительно, столько веков деятельность исследователей была почти исключительно обращена на разработку истории древнего мира, изучение которой давало, кроме того, исследователю много преимуществ перед исследователем средневековья и новой истории. Не говоря уже о том, что древний мир, в лице своих полнейших выразителей, греков и римлян, завещал нам не только богатую литературу, не только огромное количество вещественных памятников, в которых полно и всесторонне выразились внутренняя жизнь и характер, идеи древних народов, — одним словом, не только богатейший материал и блистательнейшие образцы самого исторического искусства, которые навсегда останутся лучшею школою и примером для новейших историков. Не говоря обо всем этом, я укажу на одно, самое драгоценное преимущество, которым пользуется исследователь древности перед своим ученым собратом, посвятившим свои труды изучению средневековой или новой истории. Между древним миром и новым проходит слишком резкая черта. Древнее человечество, по-видимому, вполне завершило свое призвание: оно сошло в могилу, изжив и даже передав все свое внутреннее содержание, выразив вполне свои идеи не только в практической жизни, но и в вековечных памятниках литературы, искусства, законодательства. Нам ясен, по-видимому, не только исторический ход его существования, но и самые результаты, выводы его жизни. Получив богатое его наследие и начав новую жизнь, новые народы, пошедшие иными путями, руководимые иною путеводною звездою, могут произнести справедливый и безнравственный приговор над жизнью своих предшественников, могут относиться к ним свободно и спокойно. Этим огромным преимуществом не пользуется историк даже средних веков, не говоря уже об исследователе новейшей истории.

Как ни далеки от нашей современности так называемые средние века, каким таинственным полумраком ни подернут в наших глазах их блеск, историк еще не всегда может относиться к ним с полною свободой и бесстрастием. В тревожной, шумной жизни современности, по-видимому, совершенно отрешившейся от всего средневекового, на каждом почти шагу еще чувствуется таинственное влияние средних веков и часто совершенно неожиданно, но тем не менее очевидно и неоспоримо является доказательство, что они еще не кончили своих счетов с горделивою, забывчивою современностью, что они еще предъявляют свои права на жизнь и действительность. На наших глазах передовой народ нового человечества, практическая, положительная Англия еще крепко держится за средневековые формы своих учреждений, и притом вовсе не из какого-нибудь антикварного увлечения, а из веры в то, что это не мертвые формы, что в них еще сохранилось живое содержание, пригодное для настоящего времени. С историей древнего, дохристианского человечества все счеты, кажется, уже кончены. Все, что оказалось в их наследстве пригодного для жизни новых народов, давно уже употреблено в дело, всему составлен отчетливый и полный инвентарь. Современность не чувствует на себе с их стороны того неясного, но тем не менее действительного влияния, от которого она не может еще освободиться относительно средних веков. Наука слишком долго, упорно и настойчиво трудилась над разработкой древней истории; от ее пытливого внимания не ушло ни одно мельчайшее явление жизни древних народов. Труды по египетской истории начались, например, несравненно позже, чем исследование истории Греции и Рима; Египет, по своей исторической важности, далеко не может равняться с Грецией и Римом; однако же простой каталог, брошюр и мемуаров об истории Египта, вышедшей года три тому назад, составляет целую книгу. Кажется, после всего этого наука могла бы подвести окончательно итоги, сказать последнее слово и обратить все свои силы туда, где предстоит еще так много труда, в не совсем еще обследованную область средневековой истории и истории нового времени. Особенно жизнь новых народов идет так быстро, разбрасывается так широко во все стороны, количество исторического материала так громадно, что, даже сосредоточив на его разработке все свои силы, историческая наука, конечно, все еще пожалуется не на излишек рабочих рук, а скорей на их недостаток.