Лопатка. Относительно изменяемости лопатки мы находим у Гиртля следующие замечания:
«Эти возвышенные линии (costae scapulares), напротив того, составляют места прикрепления для отдельных пучков подлопаточной мышцы и бывают сильнее выражены у тех людей, которые много работают своими руками. У атлетов лопатки делаются широкими и утолщаются по своим краям; напротив того, у чахоточных лопатки делаются слабыми, края их заостряются» (от бездеятельности).
Как противоположность крестьянской руке можно привести подвижную руку артиста или акушера и аристократическую ручку дамы высшего общества с ее узкой кистью, длинными, тонкими и подвижными пальцами, одаренными тонким осязанием.
Наблюдения подобного рода, относящиеся к развитию руки как целого от усиленной деятельности, были произведены и над первобытными народами. Ренгер приписывает тонкость ног и толщину рук у индейцев племени Пайягуас тому обстоятельству, что все они, из рода в род, проводят большую часть жизни в челноках, причем нижние конечности их остаются в бездействии.
Не указывают ли подчеркнутые нами слова Дарвина, что и у нашего земледельца-крестьянина, из рода в род, в течение многих веков занимающегося обработкой земли, путем функционального приспособления, должны были тоже выработаться своеобразные особенности строения, которые следовало бы определить?
Нога. Известно, что женщины высших сословий гордятся незначительной величиной стопы своих ног, точно также, как маленькими ручками. Маленькая ножка считается всюду признаком аристократического происхождения, точно также, как большая «лапа» всюду считается «хамским» признаком. Действительно, у крестьянок стопа и кисть руки относительно гораздо больше, нежели у дам высшего круга.
Голень у крестьянских баб обратила внимание писателей особым развитием икр и об «ядреных икрах» упоминал неоднократно еще Гоголь в своих «Мертвых Душах».
Спенсер указывает на особое развитие ног танцоров и приводящих мышц голеней жокеев; всем известны кривые ноги кавалеристов, неуклюжие и короткие ноги носильщиков, упомянув о которых, Вебер замечает, что всё это было известно уже и древним, которые изображали быстрые ноги Дианы совершенно иначе, нежели короткие приземистые ноги Геркулеса.
Жители Огненной Земли населяют дикие, чрезвычайно гористые и скалистые берега, которые отчасти предоставляют препятствия даже для свободного движения, почему эти жители принуждены проводить большую часть своей жизни в хижинах или сидя в лодках, прямым следствием чего являются искривленные, тонкие ноги.
Такие же ноги бывают у портных, проводящих жизнь сидя с поджатыми под себя ногами, — обстоятельство, благодаря которому одна из мышц бедра была названа в честь этого почтенного сословия портняжной мышцей (m. sartorius).
Величина и толщина коленной косточки находится в известной зависимости от частоты употребления и степени напряжения мышц, разгибающих голень. Поэтому у женщин она меньше, чем у мужчин, преимущественно рабочего класса.
О костях вообще. Кости человека, привыкшего к сильному мышечному упражнению, говорит Спенсер, массивнее, и отростки, служащие для прикрепления мышц, у него более значительны, чем у людей, которые ведут сидячую жизнь, и такое же различие существует между костями диких и прирученных представителей одного и того же вида. От ношения тяжестей кости не только утолщаются, но и растут в длину. Что рост костей зависит от их употребления и ими усиливается, это доказывается большим развитием отростков и шероховатостей плечевой кости у всех людей, принадлежащих к рабочему классу, говорит Гиртль.
Мы не приводим дальнейших подтверждений, потому что это чересчур общеизвестные истины; напомним только, что это развитие бугров костей, доказывающее сильную деятельность мышечной системы, должно вместе с тем считаться и признаком, указывающим на более низкий тип строения. Кости негра, говорит К. Фогт, всегда крепкие, белые во всей своей массе, как слоновая кость. Углы и края их резче выражены и вообще контуры костей более угловатые и грубые, чем у европейца.
Соотношение развития рук и челюстей. Более грубая форма руки у низших сословий должна находиться в известном соотношении и с формами других органов, — и что особенно для нас важно, — и с формой челюстей. Из соотношений, существующих иногда между развитием конечностей и челюстей, говорит Дарвин, можно бы вывести заключение, что у тех сословий, которые меньше упражняют свои ноги и руки, челюсти соответственно уменьшаются в объеме. Несомненно, что вообще они гораздо меньше и тоньше у цивилизованных людей, чем у простолюдинов и дикарей. Косвенные, но весьма веские доводы для утверждения этого положения мы находим в подобном же соотношении развития между формой конечностей и формой головы у животных. Андрью Найт заметил, что лицо или голова и конечности изменяются по своим общим размерам обыкновенно вместе. Сравните, например, голову и оконечности ломовой и легкой лошади, или борзой собаки и бульдога.
Если справедливо, как утверждают некоторые натуралисты, говорит Дарвин, что кости челюстей гомологичны с костями конечностей, то нам становится понятным, почему голова и конечности склонны изменяться одновременно, не только по форме, но и по цвету; но множество весьма компетентных судей оспаривают справедливость этого мнения. Тем не менее факт этого соотношения остается фактом. Важность его для нас объясняется влиянием жевательного аппарата на череп, и, следовательно, на головном мозге, развитие коего играет столь важную роль в борьбе за существование.
Челюсти и жевательный аппарат вообще. Известно, что зубы у наших крестьян отличаются большей белизной и крепостью, чем зубы у высших сословий. Подобный факт наблюдается и у негров; по К. Фогту, у негров зубы широки, длинны и очень белы; субстанция их, по-видимому, гораздо тверже, чем у европейцев, так как они стираются чрезвычайно медленно. Несмотря, однако же, на эту большую твердость, зубы наших земледельцев стираются скорее, чем зубы у высших классов. По моим наблюдениям, у крестьян Петербургской губернии они стираются раньше, чем у крестьян Полтавской; это зависит, вероятно, от более грубой пищи, употребляемой первыми, и вследствие этого, от большей работы жевательного аппарата. Подтверждение мы находим в том факте, что «правые коренные зубы обыкновенно более стираются, чем левые, потому что обыкновенно чаще жуют правой, нежели левой стороной». Стертые зубы исполняют свое назначение хуже целых и, следовательно, опять вовлекают жевательный аппарат в избыточную работу. «От формы венчика зависит механическое действие жевания; если вся сила зуба сосредотачивается в одной только его точке, то тогда он действует подобно клину, — клыки, равно как и острые бугорки на коренных зубах». «Если же силы зубов концентрируется на их бугорковых поверхностях, то они действуют своим давлением точно также, как действуют жернова, — коренные зубы». Коренной зуб, снабженный острыми бугорками, действует этими бугорками как клин или долото — легче раздробляет куски пищи. Работа стертого зуба поэтому должна быть менее производительной. У здешних крестьян я наблюдал зубные промежутки между резцами верхней челюсти гораздо чаще, чем у интеллигентных лиц, — факт, нередко наблюдаемый, по словам К. Фогта, у негров.
Работа челюстей при жевании очень значительна, и сила жевательных мышц очень велика. По Гиртлю, лица, способные разгрызть ядро персика, производят работу, равную давлению 12–15 пудов. Скорость движения нижней челюсти зависит от действия височной мышц.
В силу закона равенства действия и противодействия, обе челюсти при жевании испытывают равномерное давление.
Будэ сравнивает верхнюю челюсть с наковальней, на которую нижняя действует как молот. Удары нижней челюсти через посредство отростков верхнечелюстной кости передаются черепу. Кроме того, височная мышца действует непосредственно на самый свод черепа, а жевательная — через посредство скуловой дуги. Нёбные отростки обеих верхнечелюстных костей, говорит Гиртль, взаимно упираясь друг о друга, препятствуют упомянутым костям расходиться внутрь; скуловой отросток не допускает (посредственным образом, потому что он соединяется со скуловой костью, которая, в свою очередь, крепко упирается7 на лобную кость), удаления челюсти кнаружи, а вместе с лобным и носовым отростком предохраняет челюсть от ее отклонения вверх и вперед. Понятно, что все эти давления передаются черепу, — посредственно или непосредственно, это всё равно, так как посредственная передача нисколько не уменьшает их силы.