Высота типа психических процессов. Низкий тип всех психических процессов вообще у низших сословий объясняется незначительностью упражнений и привычки к деятельности органа мысли — коры головного мозга, незначительностью функционального приспособления этого органа к высшим типам той деятельности, для которой он назначен. Так как функция создает орган, то и не мудрено, что мы не находим в среде представителей низших сословий ничего похожего на те сложные, объемистые, тяжелые головные мозги, которыми обладали наиболее выдающиеся представители высших классов — Гаус, Кювье, Наполеон и т. п. Если же и бывают подобные исключения в среде низших классов, то они чрезвычайно редки, редки непропорционально превалирующей численности этих классов. По высшим представителям, мы, как указывает профессор Богданов, можем составить верное суждение и о средних. Подобно типам эстетических понятий, простейших и более сложных психических процессов, и типы нравственных и религиозных понятий должны быть ниже в более низкой социальной среде.
Преступность всех родов более свойственна низкому развитию, и профессор Ломброзо в своем сочинении «Uomo delinquente» доказал, что преступники являются представителями низшего антропологического типа.
Практический вывод из всего сказанного заключается для нас в необходимости изучения нормального для данной среды организма человека. Этот вывод подтверждается и словами Р. Вирхова, поставленными в эпиграф. Для нас, врачей, антропология должна быть особенно близкой наукой. Материал у нас всегда под руками; не затрачивая лишнего времени, мы можем собирать массы драгоценных фактов, в которых так сильно нуждается наука. Цена необходимейших инструментов, — толстотного и скользящего циркулей и метрической ленты, — не превосходит 12–15 рублей серебром, следовательно, далеко ниже цены набора инструментов, необходимых для любого гигиенического исследования. Между тем факты, получение которых сопряжено со столь незначительной затратой времени и средств, положительно драгоценны. Из сделанного сообщения, которое есть не более, как слабая попытка составления обширной, но далеко еще неполной программы, видно, насколько разнообразны предметы, входящие в круг ведения антрополога. Это обстоятельство особенно важно в том отношении, что всякий наблюдатель может выбрать круг фактов, наиболее его интересующих; может выбрать разряд явлений, к исследованию которых он наиболее подготовлен. Объем программы не должен пугать нас, потому что, во-первых, немыслимо ожидать ее исполнения от единоличных усилий одного исследователя; а, во-вторых, по самой своей обширности она предполагает дружное сотрудничество многих лиц.
Положение начинающего антрополога у нас в России представляет еще то неоценимое преимущество, что он всегда может рассчитывать на содействие и руководство со стороны такого ученого учреждения, как Московское Общество Любителей Естествознания, Антропологии и Этнографии.
Антропология развивалась при несколько иных условиях, чем развивались другие науки. Можно сказать, что она создана усилиями частных лиц и частных обществ.
И мы можем гордится тем, что Россия занимает третье место по порядку возникновения антропологических обществ. П. Брока основал первое антропологическое общество в Париже в 1859 г.; в Лондоне основали общество в 1863 г., а в Нью-Йорке и в Москве в 1865 г. Затем последовало учреждение антропологических обществ: в Манчестере в 1866 г., во Флоренции в 1868, в Берлине в 1869 г., в Вене в 1870 г. и в Стокгольме в 1874 г.
С деятельностью нашего Общества любителей естествознания публика познакомилась, главным образом, по блестящей антропологической выставке, бывшей в Москве в 1879 г. По объему этой выставки, также, как и по численности трудов, изданных Московским обществом, можно судить о колоссальном объеме труда, потраченного обществом на дело развития естествознания и антропологии у нас, в России. Масса драгоценных коллекций собрана уже Московским обществом; масса драгоценных материалов напечатана в тридцати восьми томах его изданий. И всё это сделано в течение каких-нибудь 18–19 лет существования! Несмотря на столь обширную публичную деятельность, это общество считает, по-видимому, своим долгом уделять часть своего времени и на сношения с частными лицами, изъявившими готовность так или иначе послужить делу развития антропологии. Оно никогда не отказывает в своем руководстве обращающимся к нему за разрешением даже элементарных вопросов, и я всегда находил самое радушное содействие как со стороны Общества, так и со стороны г. секретаря антропологического отдела К. Н. Икова. На такое содействие могут, без сомнения, как об этом заявляет и дирекция отделения в I томе известий, предлагая даже свое содействие по выписке необходимых инструментов.
Ввиду высокой важности самого предмета, ввиду глубокого интереса, представляемого его изучением, и ввиду всех перечисленных выше удобств этого изучения, смею думать, что и моя слабая попытка склонить вас к принятию антропологии в круг вашего ведения не останется бесплодной. Врачи составляют естественную армию антропологов и только с их дружным содействием может вполне успешно развиваться эта наука, основателем которой, в ее современном виде, был тоже врач — Поль Брока.
ПРИЛОЖЕНИЯ И ПРОГРАММЫ
Предлагаемая программа составлена мной, придерживаясь инструкций Брока относительно количества необходимых размеров, но не всегда относительно способа их получения. Она дополнена некоторыми вопросами по К. Фогту, Шерцеру и Шварцу, а также теми вопросами, которые казались мне важными и относительно которых нет указаний ни у Бока, ни у упомянутых авторов. Различие от метода Брока состоит в способе получения различных размеров, которые я брал большим скользящим циркулем с ножками в 15 сантиметров длины и с составной шкалой, дающей возможность получать размеры до 80 сантиметров длины непосредственным их определением. Сущность различия обоих способов состоит в том, что по методу Брока (наугольник и метр) мы получаем не всегда истинные размеры различных частей (напр., длина предплечья, бедра и др.), а весьма разнородные их проекций; измеряя же каждую часть непосредственно циркулем, мы получаем, если не истинные величины, то значительно более однородные их проэкции. Кроме того, при этом способе, измеряя, напр., высоту носа, мы не становимся, как при способе Брока, в зависимость от предполагаемой неподвижности целой массы подвижных сочленений. Это особенно важно при несовершенстве измерительных инструментов и при измерении неинтеллигентных лиц.
Измеряя какой-нибудь предмет, физик прежде всего старается обеспечить его неподвижность. При измерениях по способу Брока ничтожные колебания в каждом сочленении, суммируясь, могут дать значительные погрешности; а получение наиболее важных размеров (головы), при этих измерениях, обусловливается проблематическим покоем наибольшего числа подвижных сочленений!
Незначительное число необходимых для выполнения предлагаемой программы (антропометрической) инструментов, их портативность и дешевизна (толстотный циркуль Матье, его же скользящий циркуль, метрическая лента и большой деревянный скользящий циркуль, первые 3 стоят около 15 руб., а последний не более 8) также не безразличны при условиях службы земских врачей.
Но самый важный, как мне кажется, довод в пользу предлагаемой программы заключается в том, что по данным этой программы можно составлять проекционные рисунки головы, как каждого измеренного субъекта, так и из выведенных средних, т. е. можно получить средние ортогонально-проекционные портреты различных рас. Такие портреты, или лучше, геометрические рамки для портретов, ограничивая произвол художника, дадут возможность получать рисунки, которыми можно будет пользоваться как оригиналами для измерений, и следовательно, для дальнейшего изучения.