Начало февральской революции застало Ленина в Цюрихе. Оторванный от родины с момента начала войны, он с головой ушел в швейцарскую социалистическую политику, привнося в нее чуждый ей дотоле дух нетерпимости и вздорность1. Дневниковые записи, сделанные им зимой 1916/1917 годов, свидетельствуют о маниакально активной, но не систематической деятельности: то он издавал полемические брошюры, то интриговал против отступников из числа швейцарских социал-демократов, то читал Маркса и Энгельса.
Новости из России дошли до Швейцарии с опозданием в несколько дней. О беспорядках, происходивших в Петрограде, Ленин узнал неделю спустя из репортажа в «Neue Zuricher Zeitung» от 2(15) марта. В репортаже, полученном из Берлина и помещенном на второй полосе, между донесениями с театра военных действий, сообщалось, что в русской столице произошла революция и что Дума арестовала царских министров и захватила власть2.
Ленин решил немедленно вернуться в Россию, он упрекал себя в том, что не «рискнул» переехать в Скандинавию в 1915 году, когда это еще было возможно3[30]. Но каким образом это сделать теперь? Единственный путь в Россию лежал через Швецию. Чтобы добраться до Швеции, ему следовало пробираться через союзные территории, то есть Францию, Англию и Голландию, либо пересекать Германию. Ленин поручил Инессе Арманд выяснить со всеми возможными подробностями, какова была для него вероятность получить визу Великобритании, но возлагал на это мало надежд, поскольку англичане, имевшие сведения о его пораженческой программе, должны были в визе отказать. Затем ему пришел в голову фантастический план въезда в Стокгольм по подложному паспорту: он попросил своего агента в Швеции Фюрстенберга-Ганецкого найти шведа, документами которого он мог бы воспользоваться; им было выставлено условие, чтобы человек этот не только напоминал его внешне, но, поскольку Ленин не знал шведского языка, был бы еще и глухонемым4. Ни один из этих планов, конечно же, не осуществился. Поэтому Ленин ухватился за идею, высказанную Л.Мартовым в Париже группе эмигрантов-социалистов 6(19) марта того же года: просить немецкое правительство через швейцарского посредника о разрешении на транзитное пересечение территории Германии для въезда в Швецию в обмен на немецких или австрийских интернированных лиц5.
Неистовствуя в Цюрихе, по словам Троцкого, как дикий зверь в клетке, Ленин тем не менее не упускал из виду политическую ситуацию дома. Ему было важно, чтобы его соратники в России придерживались правильного политического курса до тех пор, пока он сам не появится на сцене. Особенно его волновало, как бы они не последовали «оппортунистической» тактике меньшевиков и эсеров и не поддержали «буржуазное» думское правительство. В телеграмме, отправленной 6(19) марта в Петроград через Стокгольм, он обрисовал свою тактику: «Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата — единственная гарантия; немедленные выборы в Петроградскую думу; никакого сближения с другими партиями»6.
К тому моменту, когда Ленин телеграфировал своим соратникам эти распоряжения, Временное правительство было у власти в стране всего неделю и едва ли имело уже возможность обнаружить свое политическое лицо. Как бы то ни было, находясь далеко от места событий, получая сведения о них из вторых и даже третьих рук через западные телеграфные агентства, Ленин не мог основательно судить ни о намерениях, ни о действиях нового правительства. То, что он настаивал на «полном недоверии» и отказе в поддержке правительству, не могло, следовательно, быть результатом неодобрения проводимой им политики, — скорее в этом нашло отражение заведомое решение отстранить его от власти. Требование не сближаться с другими партиями свидетельствовало о настойчивом желании заполнить образующийся вакуум власти исключительно партией большевиков. Приведенный краткий документ говорит о том, что всего через четыре дня после получения известия о февральской революции Ленин уже замышлял большевистский государственный переворот. Его приказ «вооружать пролетариат» позволяет думать, что он планировал этот переворот как вооруженное восстание.
30
Вероятно, он имел в виду предложение, сделанное ему А.Л.Парвусом во время их встречи в 1915 г.