5. По вопросу о развитии в России каменноугольной, нефтяной и металлургической отраслей промышленности учреждается высший совещательный орган в составе 10 специалистов: от России и 10 от германских промышленных организаций и германских ч австрийских банков.
6. Российское Правительство не должно вмешиваться в область вопросов, связанных с отчуждением в пользу Германии двух горно-промышленных округов в Польше — Домбровского и Олькушского, и в пользу Австро-Венгрии — нефтяного района в Галиции. Отчуждение последнего понимается лишь в форме ограничения права заявок, отводов и приложения капитала к добыче и обработке нефти.
7. Германия и Австро-Венгрия пользуются неограниченным правом ввоза в Россию своих техников и квалифицированных рабочих.
8. Другие иностранные техники и рабочие в течение пяти лет после заключения мира с Германией вовсе не должны быть допускаемы.
9. Статистический Отдел добывающей и обрабатывающей промышленности при соответствующем правительственном органе должен контролироваться германскими специалистами.
10. Частные банки в России возникают лишь с согласия и по плану союза германских и австрийских банков, причем котировку банковских акций на всех биржах Старого и Нового Света принимает на себя группа Дойч-Банка.
11. В портах Петербурга, Архангельска, Одессы, Владивостока и Батума учреждаются под руководством специалистов из Германии особые статистико-экономические комитеты.
Что касается таможенной, железнодорожной тарифной политики для урегулирования русско-германо-австрийских торговых отношений, то эта сторона экономического договора обсуждается особым Тарифным Советом при Гандельстаге.
[Подписи: ] Председатель: фон Гвиннер; секретарь: Беренблит.
[…]
ДОКУМЕНТ № 23
Генеральный штаб морского флота, № 85, 14 января 1918 г.
Строго секретно.
В Совет Народных Комиссаров
Согласно инструкциям командования германского морского флота, переданным мне сегодня по радио А., я обращаюсь к Российскому правительству с предложением принять меры к доставке в Тихий океан трех наших подводных лодок в разобранном виде по железным дорогам. По завершении мирных переговоров и подписании мира между Россией и Германией эта транспортировка должна быть произведена немедленно, причем после окончания войны оттранспортированные суда останутся в распоряжении Российского правительства.
Капитан-лейтенант Руд. Миллер».
Таковы некоторые выдержки из документов Сиссона.
Какова же фамилия капитан-лейтенанта — Миллер или Мюллер, существует ли он в действительности, имеется ли Генеральный штаб морского флота или же Адмиралтейский штаб, могут ли или должны ли три «разобранные» немецкие подводные лодки транспортироваться по очень протяженной Транссибирской железной дороге? Не звучит ли все это как сказка из «Тысячи и одной ночи»? Быть может, такие неувязки не могли быть оценены тогда с той же абсолютной уверенностью, как сегодня. А для посторонних, возможно, и не так просто определить, существовал ли еще вообще в момент написания письма шифр БГШ (G.G.-S., т. е. «Grosser General-Stab») и не является ли подпись капитан-лейтенанта Миллера-Мюллера лишь немного или целиком сфальсифицированной.
Об использованной в документах Сиссона подписи определенного германского офицера разведки, хорошо известного и в секретном отделении IIlb штаба Верховного командования на Востоке, однозначный ответ дает сам этот человек. Этот обер-лейтенант, штабс-ротмистр и т. д., награжденный кайзером Рыцарским крестом и столь подробно и вразумительно отвергший предложение об убийстве Ленина за 20 000 марок, вояка-разведчик Рудольф Бауэрмейстер (в документах фамилия указывалась и неверно — Байермейстер) насмешливо рассказывает, как позднее его германское ведомство попросило у него разъяснения по поводу его подписи под одним из документов Сиссона, где говорится о якобы имевшей место встрече Бауэрмейстера с Лениным в Кронштадте:
«Над тем, что мне там открыли, я вынужден был от души посмеяться.
Правительство Соединенных Штатов получило в свое время не только «надежные» сообщения об этой мнимой встрече, но даже и «оригинал документа» о предстоящих акциях саботажа против американских предприятий в России с подписями Ленина, Троцкого, Иоффе и моей. Указанный чиновник представил мне фотографию документа. Общеизвестные подписи Ленина и Троцкого было, конечно, нетрудно сфальсифицировать. От Иоффе, который был первым большевистским послом в Германии, сохранились многие подписи в Министерстве иностранных дел. Сравнение этих подлинных подписей с подписью под «протоколом» показало со всей очевидностью, что здесь была представлена фальшивка.
От меня же данный американский «агент-провокатор», который за протокол наверняка положил в карман хорошие деньги, при всем желании подписи получить не мог. Поэтому он сфальсифицировал ее наугад. Она не имела ни малейшего сходства с моей подписью.
Я мог с чистой совестью сказать под присягой, что, во-первых, моя подпись сфальсифицирована и, во вторых, я ни в июле 1917 г., ни вообще когда-либо во время войны не был в Кронштадте.
Но как старый офицер-разведчик я был все же очень удивлен детской наивностью, с которой американское ведомство — конечно, за хорошие деньги — могло приобрести этот документ.
Как мог я в разгар войны попасть в строжайшим образом охраняемую крепость Кронштадт, которая к тому же находится на острове Котлин? Для этого мне пришлось бы надеть шапку-невидимку. А Ленин? Разыскиваемый правительством Керенского для ареста, Ленин скрывался в Финляндии. Не позднее, чем через пять минут после прибытия в Кронштадт, его бы опознали и арестовали. Поэтому логически мыслящий человек может только от души посмеяться над этой чрезвычайно неуклюже выдуманной встречей и посочувствовать тем, кто еще сегодня верит в этот бульварный роман».
Но кто же сфабриковал этот «бульварный роман»? След ведет к известному трио обманщиков и фальсификаторов, почуявшему большие возможности в запутанные годы войны и переломов. Фабрикация горячих документов находится в руках польского русского или русского поляка Фердинанда Антонио (в России — Антон Мартынович) Оссендовского. Этого Оссендовского за его очень неправдоподобные приключенческие книги об азиатских и африканских странах позднее назовут «польским Карлом Маем». Сенсационные для американских и западноевропейских читателей приключения Фердинанда Оссендовского в Сибири, Монголии и Китае были изданы огромными тиражами на 28 языках. Из-за написанных в этой связи «сказок» всемирно известный исследователь Азии и путешественник швед Свен Гедин вступил в длительный международный спор со склонным к фантазиям описателем путешествий Оссендовским. — Второй в кругу поставщиков документов, Евгений Петрович Семенов-Коган (известен также как Кон), во времена Сиссона, в 1917–1918 гг., является соиздателем и редактором уже упоминавшегося бульварного листка, вечерней газеты «Вечернее время» в Петрограде, которая пользуется репутацией прежде всего скандального листка столицы. Сотрудники в основном являются сторонниками политики Керенского и настроены против Ленина и новых большевистских правителей.
Третий в сомнительной тройке, полковник-телеграфист в Смольном Самсонов, находится в ее центре как мощная упряжная лошадь. Его возможности по прослушиванию телеграфных и телефонных линий между правительством в Петрограде и правительственной делегацией под руководством Иоффе и Троцкого на многомесячных переговорах в Брест-Литовске создают костяк для текстов документов. При ненасытной жажде трофеев у германской стороны и стойких попытках русских не отдать всего многие детали проходят через телефонные провода и телеграфный аппарат. Самсонов может преподнести почти все, на что его уговаривает Семенов. А тот, в свою очередь, внимательно прислушивается к тому, на что, как кажется, особенно падок американский спецдипломат Сиссон…