Всё равно опоздал. Когда съезжал с шоссе, повернув к рядам невысоких дорогостоящих домов, на часах было четверть двенадцатого. Стоянка перед домом, облепленная ровно подстриженными кустами, за прошедшие сутки ни в чём не изменилась. Разве что иномарок на ней стало меньше, всего парочка, точно все остальные разбежались после крупной ссоры. Я вывернул «шевроле» к краю стоянки. Никто не встречал меня с цветами, только со второго этажа доносилась ритмичная танцевальная музыка. Выйдя из машины, я хотел застегнуть плащ, но передумал и зашагал напрямую к застеклённой парадной двери. В залитом дневным светом вестибюле коричневые пластиковые кадки с высокими декоративными деревцами и кустами показались мне старыми знакомыми. У стола, руки за спиной, стоял жилистый мужчина лет пятидесяти. По выправке, по тому, как на нём сидел тёмный костюм, по светло-серой рубашке и строгому тону галстука в нём угадывался офицер в запасе. Он подождал, пока я приблизился, и спросил невыразительным голосом:
– Вы к кому?
Я объяснил. Он неспешно протянул руку к листку бумаги на столе, повернул его к себе и всё так же невозмутимо задал вопрос:
– У вас есть документы?
Одно за другим я вынул удостоверение личности, лицензию, водительские права и предложил на выбор:
– Что вас больше устроит?
Он взял только удостоверение, сверил данные с записью на листке, после чего вернул мне и показал жестом, дескать, он не возражает, если я пройду внутрь. Я был ему совсем не интересен.
По лестнице я поднялся на второй этаж. Просторная лестничная площадка ласкала глаз светлыми и чистыми стенами. Ритмичная музыка едва слышно прорывалась из-за одной из двух дверей, и как раз на ней была цифра нужной мне квартиры. Я почти ткнулся в дверь носом, прислушался. После чего нажал кнопку звонка. Музыка, очевидно, заглушала его, и звонок с моей помощью охотно трезвонил и трезвонил, стараясь доказать, что он всё же громче. Наконец дверной замок мягко щёлкнул, и дверь широко распахнулась. В полумраке большой прихожей во всей домашней красе предстала Вика. На ней было бежевое трико по колена, а под обтягивающей грудь короткой майкой с глубоким вырезом классно оголялся живот. Она удивлённо вскинула дуги бровей, и я ощутил себя в странном положении. Показав на её живот, как за соломинку, схватился за глупую мысль.
– Похожи на Венеру, ту, что явилась из пены.
Она плавным движением руки убрала волосы с потного лба.
– Вы? – Удивление растаяло, как последний снег в апреле, на лице обозначилась вежливая улыбка. – Как вам удалось пройти?
Она имела в виду, мимо дежурного внизу. Нельзя сказать, чтобы такой приём сразил меня наповал. Я довольно быстро сообразил, что ей ответить.
– Скажите, у вас есть сестра? Младшая, но большая шалунья?
Громкая музыка в дальней комнате подозрительно смолкла.
– Ах, вот что, – с той же вежливой улыбкой заметила Вика. – Это она пригласила?
– Боюсь, так и есть. Честно говоря, хотелось, чтобы это сделали вы.
– Проходите.
Она впустила меня в большую прихожую со светлыми обоями и овальными сводами. Под правым сводом открывался вид на просторную кухню со столом посредине, а прямо за таким же сводом начинался широкий проход с горшочками на стенах, из которых свисали растения с тёмно-зелёными листьями. В четыре застеклённых узорчатыми стёклами двери проникало достаточно света, чтобы проход выглядел по-домашнему уютным. Ничего лишнего не бросалось в глаза, и это мне понравилось. Мне всё здесь почему-то понравилось, я этого не ожидал. Везде чувствовалось господство опрятных женщин, нигде не были ни пылинки.