Хорошо, потому что ранение у нее серьезное, боль наверняка пришла и девушка просто не выдержала ее. А плохо, потому что тащить ее придется одному из мужчин.
Но тут мне на плечо легла мягкая женская ладонь. Посмотрел в теплые светло-серые глаза, и мать, на которую так походила Лиза, спокойно сказала:
– Помогите ее разуть и водрузить мне на спину, я донесу ее, она же совсем отощала, как пушинка стала.
С сомнением посмотрел на нее. Она сама была как воробушек, но тут к нам присоединился отец Лизы. Он протянул руку и просто сказал:
– Я Володя, а это Вера. Сделаем, как она говорит. Надо как можно скорее выбираться отсюда.
– Но…
Меня прервали. Мужчина сначала вручил две скрытые кобуры, а потом и пистолеты, пояснил:
– Не густо, но нам хватит, я тут все ходы и выходы знаю. Мы с Верой много лет в этом здании вроде как в рабстве. Трупы выносим, прибираемся. Так что не смотри на нас: выглядим хреново, но мы крепкие.
Только сейчас стал понимать, какая удивительная семья оказалась рядом в столь важный момент жизни. Дочь уложила шестерых из восьми охранников, пока я крутил чертов барабан, а отец словно армией всю жизнь командовал. Да еще и дал себе и мне пушки с глушителями.
На мой удивленный взгляд пояснил:
– В карманах нашел, эти наемники все свое с собой носят, у них фетиш – различные примочки к стволам и оружию в целом.
В итоге в таком вот странном составе отправились дальше. Первым шел Владимир со стволом наготове. После него с дочерью на спине Вера, а замыкал процессию я.
Идя за ними, чувствовал себя донельзя глупо, но расслабляться нельзя. Слишком многое теперь поставлено на кон. Не уверен, что, выйдя отсюда, мы все окажемся в безопасности, но на этот счет существовал план Б.
Шли небыстро, петляя по темным коридорам. Здесь жизнь словно застыла, но все-таки пару раз пришлось применить оружие. Охраны встретилось немного, большая часть была успокоена навсегда нами в комнатах, но отдельные патрули все равно попадались.
Вскоре Володя привел нас в большой кабинет. Я сразу же понял, где мы оказались. Мужчина скомандовал:
– У тебя есть минут пять захватить что-то, что может пригодиться в будущем. Я пока решу, на чем отсюда поедем. До гаража недалеко, все его тачки одинаковые и тонированные, сядем и скажешь, куда держать путь.
Кивнул, направившись к столу. Однозначно сразу положил глаз на ноутбук. Олег сможет достать нужную информацию. Затем сгреб в охапку все флешки, иные карты памяти, парочку дисков. Запихнул добро в специальную сумку.
В последний момент глаз скользнул по открытому ящику в столе. Заглянул. Там лежал ежедневник и пара папок с файлами. Без труда узнал на детских фото себя и парней.
Не раздумывая тоже прихватил. На досуге почитаю. Вроде все. Оглянулся. Лизу временно пристроили на диванчике. Бледная, осунувшаяся, она лежала без сознания.
Как не вовремя Игорь уехал, нам явно нужен врач. Причем срочно. Хотя вернее будет сегодня же улететь. Добраться бы до телефона и отправить кодовое слово нужному человеку…
– Владимир, мне бы позвонить. Не знаете, как это устроить?
Он остановился и кивнул. Порылся в одном из столов и вытащил телефон. Протянул со словами:
– Эта линия должна быть закрытой. Звони, через минуту выходим.
Звонить не стал, отправил два сообщения. Пусть готовят ласточку. Да и Игорю, когда тот выйдет на связь, следует знать, что скоро нам понадобится четыре комплекта документов. А еще что он в одной из игр.
В этот момент зазвонил телефон. Звук так резко разорвал тишину, что все трое подпрыгнули. Звук издавал аппарат, лежавший на столе, вроде даже обычный стационарный.
Через десять гудков включилась запись. Приятный прохладный женский голос сообщил:
– Ибрагим, напоминаем, что в случае если вы не выйдете на связь в течение двух часов, то мы запускаем протокол. Если с вами все хорошо, подтвердите это.
В голове всплыл разговор часовой давности и слова сумасшедшего: «Моя смерть ничего не изменит». Неужели он был прав?
Отец Лизы тоже хмурился, но все же продолжил собираться. Тихо поманил нас. Я помог вновь посадить девушку на спину матери, и мы двинулись вниз по коридору.
Не знаю, о чем шла речь, но у нас осталось лишь два часа, пока неведомый протокол не запустится. Лишь два часа…
По лестнице спустились вниз, на этот раз не встретив ни единой души. Ну и хорошо. Как по мне, так смертей вполне достаточно. Несмотря на холодное отношение к происходящему, никогда не был фанатом убийств.
Вскоре наша процессия показалась на небольшой лестничной площадке. Владимир дал знак приготовиться, и мы напряглись. Я вышел вперед. Дверь приоткрылась, и он нажал на брелок.