После измывания над сомелье речь дошла до заказа еды. Я уже и не вспомню, кто что ел, да и не это важно, любопытнее вспомнить разговоры. Нас всех поразил Анатолий Борисович Чубайс. Он начал с того, что, конечно, мы сами во всем виноваты, и продолжал в том же духе, мои коллеги пытались возражать, но это было скорее эмоционально, чем логично, дискуссия принимала все более жаркий характер, что отражалось как на количестве выпитого, так и закусанного. Не подумайте – до смерти никого не закусали из участников, просто съели немало. По-видимому, желая нанести удар по кошельку олигарха хотя бы таким образом. Меня постепенно охватывала колоссальная злость, я никогда не был поклонником Чубайса, мало этого, считал и считаю, что долги надо платить. Олигархический колхоз же выступал с позицией, мягко говоря, сомнительной – мы никому ничего не должны. В своей жизни я уже не раз сталкивался с такого рода подходом и не привык воспринимать это как данность. Бергман и Жиндарев, как и госпожа Латынина, пытались апеллировать к чувствам Анатолия Борисовича, указывая на идеологическую близость и любовь к демократическим ценностям. Меня же в этой ситуации интересовали сугубо прагматичные вопросы. Моя группа отработала уже несколько месяцев без зарплаты, если это был субботник, то об этом надо говорить до его проведения, а не после. Месье Чубайс осаждал Кремль и все ждал некоего тайного знака от ВВП, а знака все не было. Вот уже и олигархический колхоз раскололся на два, и войны между ними бушуют, и один чудо-колхозник говорит другому, а ну продай или уйди, а второй отвечает ему: да сам ты уйди, правда, денег у меня нет. А Чубайс все ждет ответа от Путина, а тот все не собирается в этом проекте участвовать. Проект ТВС является ярким примером абсолютной беспомощности и редкой жадности олигархов. По прошествии времени фиаско пытаются придать политический оттенок, так нынче модно, я же вижу в нем в первую очередь обычный управленческий крах. Весь подход олигархов был порочным. Они решили, что сейчас всех научат делать телевидение как конкурентов, так и ту высокопрофессиональную команду, которая досталась им случайно. Было довольно много трагикомичного в истории ТВС, и попытки олигархов привнести собственное понимание в нашу работу, когда за безумные деньги нанимались люди, с хронически печальными выражениями лиц опрашивавшие всех нас о том, как мы видим канал, и пытавшиеся научить нас жить. В какой-то момент, бесспорно, во время очередного кофе-брейка с неприемлемыми для меня, но обязательными для того рода случаев печенюшками я не выдержал и сказал Олегу Киселеву: уважаемый, мы же не учим вас, как пилить бюджетные деньги, так вот и вы нас не учите тому, что мы умеем, а вы нет. Но они не могли остановиться и продолжали разрывать коллектив и обещать, обещать и еще раз обещать, что вот-вот зарплаты будут выплачены.
Во время исторической беседы с Чубайсом и К. передо мной стояла простая задача – выбить долги, и вся лирика меня не интересовала. В конечном итоге я предложил АБЧ простой и ясный механизм, по которому он мог оплатить хотя бы половину, приходящуюся на его часть колхоза. Идея была не сложной: демократы покупали у нас свою часть долговых обязательств и дальше уже сами имели дело с Дерипаско и К. Юля Латынина пришла в восторг, АБ сказал, что это возможно, но уже в самом конце беседы, когда по вредной привычке я подвел итог нашего разговора, Чубайс изменил свою позицию, сказав, что подумает об этом предложении, не указав сроков ответа. Такой подход для меня был абсолютно неприемлем, о чем я и сказал, подивившись необычайной гибкости взглядов железного АБ. Чтобы подтвердить всю серьезность своих намерений, я попросил отдельно счет за себя и после некоторой борьбы с официантом его получил и оплатил. Не то чтобы эти деньги спасли голодающих сотрудников канала, но хотя бы я себя не чувствовал обязанным. Мой жест был очень горячо поддержан Юлией и Марианной и с негодованием был воспринят Бергманом и Жиндаревым. Борис возмущался, что я хочу остаться чистеньким и этим своим поступком ставлю всех в неловкое положение. На самом деле в неловком положении оказался бы я, если бы у меня не нашлось достаточно денег расплатиться по счету, но, к счастью, на "Серебряном дожде" всегда платили исправно. До сих пор не понимаю, что помешало этим господам расплатиться за себя? Хотя они не работали на радиостанции, и я не исключаю возможности полного отсутствия у них денег.
Таким образом, накануне предвыборной борьбы олигархи лишили себя возможности участвовать в медийной составляющей избирательного процесса.