— Что изволите, ваше превосходительство?
— Что ты за умница такая, что у тебя разуму много?
— Конечно, много, ваше превосходительство! Я на каждый вопрос могу отвечать и ни в чем не запнусь.
— Хорошо, посмотрим, как отвечать-то будешь.
Генерал начал спрашивать вестового:
— Послушай, вестовой, почему это так: бог сотворил небо и землю и всем управляет, ему должны все повиноваться и исполнять его заповеди, а мы говорим ему «ты», а не «вы», а начальнику — «вы»?
Вестовой отвечал:
— Вас, чертей, много, а бог один, поэтому и говорим ему «ты», а не «вы», ваше превосходительство.
Генерал отвечал:
— Хоть ты и правду говоришь, но лично оскорбил меня, за это тебе грех будет.
— Эх, ваше превосходительство, горе теперь грехи искать: грех скончался, правда сгорела, правосудие убежало, добродетель ходит по миру, роскошь под арестом, закон на пуговицах, верность на аптекарских весах, надежда с якорем на дне моря, да и терпение скоро лопнет.
Генерал подумал, да и говорит:
— Вижу, на словах-то ты ловкий, как на деле-то будешь...
Вестовой отвечал:
— Я и на деле такой же, ваше превосходительство. Извольте спрашивать о полковнике или генерале, я на все буду отвечать словесно; молитвы, заповеди в особенности, как дважды два, много лучше соборного пономаря отвечу, без запинки.
— Хорошо, посмотрим, как-то отвечать ты будешь. Читай-ка мне хоть... «Отче наш».
— Извольте слушать, ваше превосходительство.
Вестовой начал читать:
Когда солдат в строй вступает, Тяжко вздыхает и говорит: «Отче наш». Румяная заря играет, Рота командира ожидает, — Иже еси. Шумит, гремит, Рвется, как На небеси. Подайте палок и плетей Для солдатских плечей! От солнечных лучей Да святится. Тогда солдат солдата, По приказанью начальства, Бьет и в уме своем клянет Имя твое. Потом входит к ним фельдфебель, Кричит: «Стройся, равняйся, Смотри на начальника бравей!». Да приидет. Теперь вся рота наша в отряде, Командир наш помрет, Будет во аде, Тамо же будет Царствие твое. Вот здесь командуешь нами, А там будешь командовать чертями, — Над ними Да будет воля твоя. Там будешь более в почете, Нежели у нас в батальоне или роте, Яко на небесех, Хоть ты не более червя, Который пресмыкается И на земли. Провиант наш ты на что меняешь? У нас последнее отнимаешь, Ведь это — Хлеб наш насущный Царь нам от казны отпускает, — Даждь нам днесь. А если мы перед тобой в чем провинились Или на службу не явились, В кабаке просидели,— Остави нам. А что вы муку нашу продаете, А денежку в карман кладете, Это за вами — Долги наши. Хотя вы мукой не торгуете, Ничем не барышуете, Яко же и мы оставляем, Если с нами честно разочтетесь И во всем нас удовлетворите. А если попрежнему, то будете Должниками нашими. А командир наш до самой смерти Смотрел на нас сурово, — Не дай нам бог другого И не введи нас во искушение, Но избави нас, А равно и мы от тебя избавиться Очень рады, как От лукавого.Генерал его за это поблагодарил и три рубля на водку подарил.
Скряга
Жил-был богатый купец Марка — скупей его не было! Раз как-то пошел он гулять; идучи дорогою, увидал нищего: сидит старец и просит милостыни:
— Подайте, православные, христа ради!
Марка-Богатой прошел мимо. Следом за ним шел на ту пору бедной мужик, возжалел нищего и подал ему копеечку.
Стыдно показалось богатому, остановился он и говорит мужику:
— Послушай, земляк, дай мне взаймы копеечку; хочется убогому подать, да мелких нету!
Мужик дал ему и спрашивает:
— А когда за долгом приходить?
— Завтра приходи!
На другой день бедной идет к богатому за своей копейкою. Пришел на его широкой двор:
— Что Марка-Богатой дома?
— Дома! Тебе что надо? — спрашивает Марка.
— За копеечкой пришел.
— Ах, брат! Приди после; ну, право, мелких нет.
Бедной поклонился и назад:
— Я, — говорит, — приду завтра.
Наутро приходит — опять то же:
— Мелких денег вовсе нет, коли хошь, давай с сотенной сдачи... а не то приходи через две недели.