В XVII веке народная песня-сказка о Фоме и Ереме была обработана в книжную повестушку, уточнившую социальное лицо героев: в повести они называются то дворянскими детьми, то торговыми людьми (подробнее см.: В. П. Адрианова-Перетц. Русская демократическая сатира XVII века. Серия «Литературные памятники», Изд. АН СССР, М.—Л., 1954, стр. 241—245). Песенные варианты (Шейн, Соболевский и др.) свидетельствуют иногда о связи не только с текстом устной сказки, но и с повестью XVII века.
Барин и плотник (Ончуков, № 223). Сказка записана собирателем со слов неизвестного, случайно встреченного на постоялом дворе человека. Многое в ней явно восстановлено по памяти. Сказка несомненно принадлежит к позднейшим антибарским сказкам. Названия деревень «Адковая» и «Райковая» принадлежат к характерным для сатирической сказки именам-названиям, определяющим предмет и в силу этого играющим роль в развитии сюжета (см. в ряде сказок: Сумин-град — сумка, Печь-печинский град — печь, и др.).
Сказка эта близка к таким сказкам, как «Барин и кузнец», где высмеивается барское неумение работать, бездарность. Близка она и к интересной сказке «Барин-драчун», записанной собирателем Н. В. Новиковым от Ф. П. Господарева (Сказки Филиппа Павловича Господарева. Запись текста, вступительное слово, примечания Н. В. Новикова. Петрозаводск, 1941, стр. 403).
Сердитая барыня (Соколовы, № 45; записана от Г. Е. Медведева). Сказка построена на противопоставлении жизни богатой барыни и нищей жены озлобленного и грубого деревенского сапожника. Составители хрестоматии «Устное поэтическое творчество русского народа» (Изд. Моск. унив., 1954) С. И. Василенок и В. М. Сидельников относят происхождение сказки к периоду разложения феодально-крепостнических отношений и развития капиталистических отношений в России.
Набитый дурак (Афанасьев, № 403), Дурень Ненило и жена его Ненилушка (Соколовы, № 18; записана от М. И. Медведевой, основной репертуар которой состоял из фантастических сказок), Лутонюшка (Афанасьев, № 405), Сказка о глупых людях (Смирнов, № 274), Как один богач хотел своего сына женить (Смирнов, № 200; записана от Ивана-шорника). Невпопад сказанное героем сказки при виде похорон пожелание «таскать вам — не перетаскать» в живом языке превратилось в поговорку, характеризующую неуместные поступки или слова. Именно в таком смысле применяет, например, это выражение В. И. Ленин (см.: В. И. Ленин, Соч., т. 5, стр. 341).
Глупец-недотепа, все делающий невпопад, известен и как герой «скоморошины», записанной уже в XVIII веке в сборнике Кирши Данилова:
А жил был дурень, А жил был бабин. Вздумал он, дурень, На Русь гуляти, Людей видати, Себя казати. Отшедши дурень Версту, другу, Нашел он, дурень, Две избы пусты, В третей людей нет. Заглянет в подполье, В подполье черти Востроголовы, Глаза, что часы, Усы, что вилы, Руки, что грабли, В карты играют... Он им молвил: «Бог вам в помочь, Добрым людям!» А черти не любят, Схватили дурня, Зачали бити, Зачали давити, Едва его, дурня, Жива отпустили... и т. д. (Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. Подготовка текста, статья и комментарии С. К. Шамбинаго. Гослитиздат, М., 1938, стр. 264—265).Отдельные эпизоды сказок о глупцах связаны со значительной группой народных присловий, т. е. с «прозвищами, относящимися не к единичному лицу, а к группе лиц, составляющих собою географическое или этнографическое целое» (Д. Зеленин. Народные присловия и анекдоты о русских жителях Вятской губернии. Вятка, 1901, стр. 3), — о «пошехонцах», «вятичах» и пр. Возможно, что в этих произведениях сохранилась память о каких-то обрядах, исчезнувших и ставших смешными, и представлениях о природе и общественной жизни, приписывавшихся жителям соседних местностей.
Такие сказки могли начать складываться еще в период распада первобытно-общинного строя, когда на первое место стал выходить факт совместного жительства, совместного пользования некоторыми видами земли, угодьями и пр., необходимость коллективного выполнения некоторых работ и т. п. (см. М. О. Косвен. «Очерки истории первобытной культуры». Изд. АН СССР, М., 1953, стр. 199).
Уже в «Повести временных лет» есть эпизоды, свидетельствующие о связи их с этими сказками. Д. С. Лихачев отмечает, в частности, связь известного рассказа о «белгородском киселе» с устным преданием: «Этот рассказ посвящен той же теме об обмане врагов хитростью, что и рассказы об Олеге, напугавшем греков движением ладей по суху, об Ольге, обманувшей четырежды древлян и один раз византийского императора». Осаждающие поверили, что их недругов кормит сама земля. Д. С. Лихачев справедливо говорит о том, что в данном рассказе речь идет о каких-то представлениях, уже невероятных для одних, но еще вполне реальных для других народов (см.: Повесть временных лет. Часть вторая. Статья и комментарии Д. С. Лихачева. Изд. АН СССР, М.—Л., 1950, стр. 351).