Маруся с этим не согласилась:
- А мне кажется, что твоя логика порочна. Кроме того невинность цениться на только в Христианстве, но и в Исламе, Буддизме, Индуизме, почти во всех религиях кроме извращенных сект.
Августина безапелляционно заявила:
- Религия синоним слову оковы, не столько для тела, сколько для разума!
Разговор отвлекал девушек-рейнджеров от болевых ощущений. Майор хотел, видимо проверить насколько легко можно будет подобные жертвы сломать. Результат разочаровал, девушки-мутанты проявили неописуемую стойкость. Только раскраснелись как раки.
Майор приказал их вывести и издеваясь спросил:
- Ну, как вам наша русская банька?
- Веников не хватает, крапивных, и еловых! - Шутя, ответила Августина.
- Да и пар холодноватый! - Поддержала шутливый тон Маруся.
Майор пригрозил:
- Будет еще и покруче. Как на счет того чтобы окунуть вас в бурлящее масло?
- Оливковое или подсолнечное? - Августина старалась казаться равнодушной, хотя пытки могли стать реальность.
- В великолепное, машинное. - Серьезным тоном произнес майор.
- Тогда с удовольствием!- Маруся широко улыбнулась. Самое страшное с ней уже случилась, она потеряла невинность.
Тщательно обмытых девушек-рейнджеров подвели к зеркалу. Офицер-тюремщик скомандовал:
- Руки вперед и присесть! Вот так! А теперь встать и снова присесть. Повернуться, подняться на носочки, пройтись. Отлично! Сковать руки!
Девушек-мутантов посадили на колени и приковали лодыжки к запястьям. Так в неудобной позе оставили сидеть.
- Сколько нам так париться? - Возмутилась Августина.
- Молчать мегеры, вас ждет камера. Там и дождетесь приема генерала.
Прошло минут двадцать, уже стали зудеть голые колени от щербатого бетона. Пришли служащие-надзирательницы и на вопрос об визите начальства отрицательно покачали головой.
- Ну ладно! - Сказал майор. - В общую камеру их.
- А одежду выдать? - Спросила надсмотрщица.
- Да - штрафную.
- Понятно! - Надзирательница недобро усмехнулась.
Девушек-рейнджеров расковали и бросили им короткое, похожее на серое рубище платье.
Одежда была в дырках и застиранная с потускневшим номерком на груди. Но ноги у девушек остались голыми, босыми. Маруся с сочувствием подумала, какого штрафникам зимой.
- Вот вы и будете такими ходить, пока не выпадет снег. Тогда если будете хорошо себя вести, сменим форму. - Мужеподобная надзирательница плотоядно улыбнулась.
Августина с уверенным видом, бывалой воительницы, усмехнулась:
- Меня морозом не запугаешь.
Надзирательница набычилась:
- Что хочешь побывать в ледяной камере, голой и при ярком свете.
- Если вам нечего делать, то потерплю. -Августина старалась казаться веселой. - Нет, не так уж это и страшно.
- Отвести их в камеры, да и предупреждаю девочки, там сидят отъявленные мерзавки. - Последнее предупреждение показалась девушкам-рейнджерам смехотворным. - Но не круче нас! - Усмехнулась Августина, а вслед за ней и Маруся.
На это приятные воспоминания рыжей дьяволицы прервало долгожданное оповещение. Впереди на уже территории подконтрольной России большой поселок Беки-Сарай с местным гарнизоном состоящим в основном из османов. Первая часть плана успешно выполнена и теперь оставалось только заставить бека отдать приказ к штурму.
Разграбление немалого селения уже вполне достаточный повод для войны. А совести Августина не желала знать. Точнее её кредо: прекрасно все то, что к победе ведет. Взять вверх над врагом, ну а средства не в счет!
Беку не обязательно выходить из шатра, достаточно проорать его голосом, а дьяволица прекрасно умела имитировать любую тональность. И тогда начнется настоящая резня.
После истеричного рева лжебека, прогремели трубы и десятитысячный корпус пошел на штурм. Стучали тысячи копыт, а за ними неслась пехота. Даже ударили с дистанции персидские единороги. Им ответили две небольшие пушки местного гарнизона. Так началась нешуточная бойка.
Августина очень хотела, даже пожалуй чрезвычайно с мечами броситься в гущу схватки и порубить иранцев, но разум подсказывал - пока не время!
А они - вся четверка еще успеют нарубаться до самых коликов, слонов и алкоголиков!
Османский отряд насчитывает все пять сотен бойцов. Они опустили ружья и спрятавшись за частоколом приготовились дать залп. Иранские всадники не доехав до острожка несколько сотен шагов принялись бросать заранее запасенные горшки с угольками и смолам в деревянные дома селение. Десяток любопытных мальчишек уже зарублен, их серные головы словно футбольные мечи катятся возле копыт персидской кавалерии. А у пойманной девушки сорвали платье, без стеснения набросившись на красавицу.