Меня совсем не удивило, что аукцион проходил в святая святых Бушмэнии — помещении игорного дома. Ради такого случая, на время были убраны затянутые зеленым сукном столы, а по стенам зала развешены национальные флаги с фиговыми листочками. Удивило меня то, что лот кошелька-самотряса не вызвал среди публики особого ажиотажа. Кошелек оценили в триста долларов, и распорядитель аукциона даже зевал, определяя начальную ставку. Но еще большее изумление вызвало у меня появление в зале старого знакомого: бывшего казначея князя Владимира — Соломона.
— Триста один доллар, — сказал он, поднимая табличку с номером.
— Четыреста, — решительно возразил я.
— Четыреста один, — неодобрительно покосился в мою сторону Соломон.
— Пятьсот, — ответил ему я.
По залу пронесся легкий шум. Распорядитель слегка оживился.
— Пятьсот один.
— Шестьсот.
Соломон горестно вздохнул и, ежеминутно извиняясь, через ряды посетителей направился ко мне.
— Зачем вам это Иван? — жарко зашептал он мне на ухо. — Это же глупо… Я вас не узнаю!
— У меня приказ, — пояснил я. — Я должен доставить этот кошелек князю.
— Вы не понимаете, — начал было Соломон, но его прервал злобный голос распорядителя:
— Разговоры между конкурирующими сторонами запрещены! Если не прекратите, я буду вынужден удалить вас из зала.
— Черт с вами, берите, — прошептал Соломон. — После договорим.
— Итак: шестьсот! Шестьсот — раз! Шестьсот — два! Шестьсот — три! Продано! — оповестил распорядитель. — Кошелек-самотряс достается господину варвару из варварской Руси!
Заплатив всего лишь шестьсот долларов, я завернул долгожданный кошелек в тряпицу, положил за пазуху и направился к выходу, где уже поджидал меня кислолицый Соломон.
— Ну, и зачем вам это было нужно? — печально глядя на меня осведомился он.
— Что именно? Кошелек-самотряс? Я же объяснял вам: приказ князя, — гордо ответил я, ощущая за пазухой приятную тяжесть.
— Скажите честно, Иван: вы знаете, что сейчас делаете, или… как обычно, просто выполняете приказ?
— Выполняю приказ, — признал я. — А что?
— Значит, вы даже не понимаете, что именно приобрели?
— Как это не понимаю? Кошелек-самотряс.
— Зачем?
— А вот это — личное дело князя, — насупился я. — К чему все эти расспросы, Соломон? Я рад вас видеть, но искренне не понимаю…
— Хотелось бы надеяться, что и князь знает о кошельке не больше вашего, — задумчиво произнес он. — В противном случае… но мне бы не хотелось так думать.
— Вы можете объяснить толком, в чем дело? — разозлился я. — Что это за намеки?
— Могу, Иван, не сердитесь, конечно могу, — покладисто согласился Соломон. — Только вам это не понравиться. Очень не хочется думать, что князь рассчитывает поднять экономику Руси с помощью этого… артефакта. Иван, вы же долгое время близко общались с такой уникальной колдуньей, как Яга и должны хотя бы отдаленно понимать основополагающие законы магии. Ничего из ничего не рождается, Иван. Как и не исчезает в ничто. Если б все было так просто, как полагает ваш князь, все государства мира уже были бы богаты. В мире более пяти сотен таких кошельков.
— Тогда я вообще ничего не понимаю, — признался я. — Но я же видел… Когда я оформлял покупку, мне демонстрировали работу кошелька… Там дюжина золотых монет, и, если их вынуть, появляется еще одна дюжина, и еще одна…
— Это одни и те же монеты, Иван, — сказал Соломон. — Какой-то нечистый на руку маг когда-то «привязал» по дюжине золотых монет к нескольким сотням кошельков, и продал их втридорога. Это обычное мошенничество с помощью магии. Деньги все время возвращаются в кошелек… Так то…
— Тогда зачем он был нужен вам?
— Мы их уничтожаем, Иван, — признался Соломон. — Коалиция купцов первой величины, устав терять деньги на подобных игрушках, приняла решение скупить их все до единого, и уничтожить. Маг, создавший их, умер много столетий назад и унес секрет их изготовления с собой в могилу, так что остались только эти. Отдайте мне его, Иван. Расходы мы вам оплатим.
— Не могу, — растерялся я. — У меня приказ… я должен доставить кошелек князю.
— Хорошо, если выслушав вас, он уничтожит вредную безделушку, а если предположить худшее? Если из этого кошелька он начнет расплачиваться за труды стражников, витязей, крестьян, ремесленников? Уничтожив кошелек, вы оградите многих ваших соотечественников от разорений.
— Но я обязан отвезти кошелек в Киев… Я постараюсь убедить князя…
— Он вас не послушает, — уверенно заявил Соломон. — Хорошо, сделайте мне хотя бы такое одолжение… Если поймете, что князь хочет использовать кошелек с целями… неблагородными, бросьте незаметно в кошелек вот эту монетку.