– Феликс, – фон Нирод был вспыльчив, даже уважение к брату не могло заставить его стерпеть такое обращение с любимой девушкой.
Спор остановила рука Юсупова, которой он показал, что спорить не стоит, не сейчас.
– Я попрошу вас выйти, нам нужно уладить семейное дело. Посторонних ушей быть не должно, – князь выждал минуту, но девушка не двинулась с места от ужаса. – Не все так просто, я понимаю, – он встал и подошел к переговорному столу из темного дерева со свежими цветами в фарфоровой вазе. – Уйдите с моих глаз, пока я не стал очень неприятным, – карие глаза излучали надменность и презрение. Дана скользнула в дверь точно также, как и вошла: беззвучно.
– Я бы попросил тебя не говорить так с моими сотрудниками, – Артур еле сдерживал эмоции, но выше семьи ничего стоять не может, так учили его родители. Юсупов был для него учителем, наставником, лучшим другом. Он знал, что брат не одобрит связь с простой девушкой, но как приручить свое сердце? Оно само сделало выбор.
– Я бы попросил тебя перестать кататься на окраины к девушкам. Точнее к девушке, – Феликс присел на стол, слегка отдернув штанины. – Артур, ты меня расстраиваешь.
– Я сам могу принять решение, я взрослый мальчик, – в кабинете стало душно и очень неуютно. Кажется, такого напряженного разговора у них еще не было, но уже хватит играть в кошки-мышки. Пришла пора признать свою позицию.
– Нет, не можешь. Ты очень наивен. Тебе кажется, что она увлечена тобой, но на деле ей нравится твой банковский счет и то, что сулит ей брак с тобой.
– Послушай, твоя мама…
– Не смей! – Феликс обронил спокойную маску, его глаза до самых краев наполнились гневом, он пригрозил брату пальцем, что означало хождение на грани. – Не смей!
Они ехали домой на обед в полной тишине. Тема, которую затронул Артур, была за гранью, поэтому он чувствовал себя виноватым.
– Феликс, прости. Я не должен был…
– Больше никогда так не делай, – Юсупов вел себя сдержанно. Так было всегда, когда его ранили по-настоящему глубоко. Теперь так поступил его брат, и ради чего? Ради какой-то девки, приносящей кофе. – Мы семья. Все, что я делаю, делаю для твоего блага. Ты не понимаешь этого, потому что живешь в воображаемом мире научных свершений. Ты понятия не имеешь, какими бывают люди и что они готовы сделать, чтобы жить, как мы.
Артур хотел возражать, спорить, отвоевывать свое право на принятие самых важных решений в жизни. В конце концов, это его жизнь. Но он уже задел самую болезненную тему сегодня, не стоило продолжать спор сейчас. Они пообедают, он вернется на работу и загладит грубое обращение брата. Он все исправит.
За большим столом мягкой овальной формы Анна Феликсовна ждала своих родных на ужин в футболке «Judas Priest». Она всегда приходила первой, потому что все еще считала правильным принимать гостей. Ее зять, Карл фон Нирод, появился в классическом шерстяном костюме с собранными в хвост волосами. Он неодобрительно покосился на название группы на футболке, но ничего не сказал. Анна Феликсовна любила этого викинга, хоть и редко это показывала. Он был настоящим и обожал ее дочь. Что еще надо матери?
– Вы прекрасно выглядите, княгиня, – Карл слегка наклонился. Они оба знали, что он считает неприличным такой вид за столом, но всегда сдерживается, позволяя теще быть собой.
– Спасибо, дорогой. Садись, не стой как истукан, – она показала ему на стул рядом и мягко улыбнулась. – Как дела? Как Саша?
– Более чем прекрасно, княгиня, – он почувствовал укол ревности. Уже несколько часов жена была недоступна и никаких сведений о ней не было. Мысли об измене и отсутствии чувств сменились паранойей, что произошло что-то ужасное, иначе она бы никогда не исчезла так надолго. Но все, что происходит в доме, должно оставаться в доме, поэтому он ни с кем не делился своими подозрениями. Никогда. – Я приехал сюда на переговоры, всего на несколько дней. Если позволите, я бы остался в вашем доме.
– Твой русский ужасен, но я не виню тебя, – женщина кивнула в сторону бутылки. Ей страшно хотелось выпить с утра, но приличные женщины не пьют раньше 12 часов дня. Только один бокал, не больше. – Я знаю, что тебя притащил Феликс, потому что ему нужна тяжелая артиллерия с Артуром.
– Простите, княгиня, я не понимаю, – такое изобилие странных русских слов плюс нежелание понимать в чем его уличают. – Вы согласны?
– Будь здесь столько, сколько захочешь. Я тебе всегда рада, дорогой. А вот и дети!
Феликс и Артур принесли в комнату напряжение, от которого бы лопнули все лампочки. Анна Феликсовна сохраняла спокойствие. Карл встал, чтобы обнять сына и племянника. Они оба умещались на его широченной груди и были существенно ниже. Фон Нирод часто проводил с ними время, может, поэтому был так привязан к обоим.