Им потребовалось время, чтобы снова сесть за стол. В комнату вошла Светлана и Анна Феликсовна поняла, что все готово.
– Обед можно подавать, вот и последний гость, – в душе она смеялась над бледностью зятя и плохо скрываемым беспокойством. Зная, что внук привезет Карла, она пригласила единственное оружие, против которого у него не было сил бороться.
В дверях появилась Александра фон Нирод, женщина чуть больше сорока лет, сохранившаяся с особой грацией богатой наследницы. На ней был изумрудный костюм известной марки, юбка и жакет. Черная копна волос уложена в сдержанную прическу, но выпадающие пряди выдавали ее буйный характер. В отличие от мужчин своего рода, она отличалась тонкими и аристократичными чертами лица, традиционными для высших слоев общества. Грубый человек заметил бы, что в этой женщине есть порода.
Карл фон Нирод вскочил со стула и бросился к жене, чувствуя, как огромный камень недоверия свалился с его измученной догадками души. Рядом с ним ее фигура казалась совсем крошечной, почти незаметной. Анна Феликсовна заметила, как зять нежно целует руку ее дочери и шепчет что-то на непонятном шведском, от чего Артур непроизвольно скривился. Дети часто забывают, что родители тоже люди.
Александра что-то шепнула мужу и тот побледнел. Кажется, кого-то ожидает знатный нагоняй. Женщина поцеловала сына и племянника, и села на стул возле них. Она не отрывала взгляда от Карла, который теперь был совсем потерянным. Он надеялся, что сможет взять жену за руку под столом, чтобы никто не заметил, ощутить ее прикосновение и все эти недопонимания уйдут сами собой. Чувство вины слилось со злобой на свою податливость. Да, он должен был приехать ради сына, но можно было поставить в известность супругу. А еще все эти грешные мысли, которые он пустил в свою голову, разрешил им прорасти, окрепнуть. Нет, Александра не достойна его сомнений. Как стыдно было думать о том, о чем он думал.
Обед прошел за непринужденными разговорами и последними новостями. Артур то и дело ерзал на стуле, надеясь, улизнуть как можно скорее. Сообщив всем, что выставка Фриды Кало давно заняла его мечты, он сбежал раньше десерта под пристальным взглядом Феликса.
Тот в свою очередь решил выждать время до разговора с дядей. Напряжение в семье фон Нирод, вызванное спонтанным отъездом, должно утихнуть, разговор будет завтра.
Джен прислала очередную фотосессию на Майорке, так как Юсупов отрекался от социальных сетей. Ему не нравились ее стационарные позы в роскошных нарядах. Он еще раз высказал ей свою позицию и призвал к скромности, но девушка лишь отмахнулась. Феликс поставил галочку, он сказал свое, теперь можно забыть об этом расхождении в их паре. Кажется, он не видел ее куда дольше, чем следовало.
Календарь показывал 18 января, шотландский виски качался в прозрачном стакане, и князь думал, что стал многовато пить. Назойливые фотоотчеты Джен стали слегка раздражать. Она могла бы и приехать, раз так скучает. Почему он все еще в России? Ради Артура, нужно заставить его посмотреть в лицо истине, уберечь от девицы, а потом он вернется в Лондон и начнет подготовку к свадьбе с Джен. Им пора заняться этим плотно. Мысль об этом вызывала странные чувства, Феликс списал это на холостяцкие замашки и допил стакан.
Карл фон Нирод пытался подступиться к жене со всех сторон, но она не оставалась в одиночестве для разговора. Набравшись смелости, граф передал ей в руку записку, как делал всегда, если вопрос был срочный. Он ждал ее в своей скромной спальне и ходил от окна к двери и обратно. Стука ее каблучков слышно не было, Карл чувствовал, как сердце выпрыгивает из груди.
Александра появилась бесшумно, увидев вздрогнувшего мужа. Она была зла на него и обижена, но не могла смотреть на то, как он мучается и бледнеет при ее виде.
– Ты хотел поговорить? – ее русский был куда лучше. Она почти никогда не говорила с ним на родном языке, но сейчас хотела доставить дискомфорт.
– Да, присядь, själ4, – Карл попытался протянуть руку, но Александра демонстративно прошла мимо и села на мягкую постель. Ей хотелось броситься на шею мужу, расцеловать его, но проучить его было важнее.
– Я слушаю тебя, Карл, – поджатые губы и безразличные карие глаза ранили бы любого сумасшедшего возлюбленного.
– Не надо так, hjärta5. Я знаю, ты имеешь право на злость, я поступил неправильно, – огромный мужчина, который на вид мог убить медведя голыми руками, сжался до размеров мышки и виновато смотрел в пол, присев на краешек кровати. – Но у меня была причина. Наш сын…