Под конец 1905-го Троцкого вместе с другими членами Совета снова засадили в тюрьму на весь следующий год, а потом сослали на «вечное поселение». Такой приговор — тоже свое рода признание заслуг перед революцией: неудивительно, что при советской власти и питерский эпизод, и его финал будут скрывать от публики даже через много лет после смерти Сталина.
Подытожим ситуацию словами Луначарского, которому «повезло» не дожить до торжества сталинизма: «Популярность Троцкого среди петербургского пролетариата ко времени ареста была очень велика и еще увеличилась в результате его необыкновенного картинного и героического поведения на суде. Я должен сказать, что Троцкий из всех социал-демократических вождей 1905–1906 гг. несомненно показал себя, несмотря на свою молодость, наиболее подготовленным, меньше всего на нем было печати некоторой эмигрантской узости, которая, как я уже сказал, мешала даже Ленину; он больше других чувствовал, что такое государственная борьба. И вышел он из революции с наибольшими приобретениями в смысле популярности: ни Ленин, ни Мартов не выиграли в сущности ничего. Плеханов очень многое проиграл вследствие проявившихся в нем полукадетских тенденций» [Троцкий, 1991: 180].
Из этой ссылки Троцкий сумел сбежать еще по дороге в Обдорск, нынешний Салехард Ямало-Ненецкого округа. В 1907-м он участвует в пятом съезде РСДРП в Лондоне, на следующий год начинает выпускать свою газету под очередным прославившимся в веках названием — «Правда». А четыре года спустя, едва заглохло это издание, тут же одноименный орган печати отрос у большевиков, что едва не привело к скандалу. Просто поражает, до чего беспардонно прихватизировали ленинцы буквально все, что бы ни придумал Троцкий, будто совсем не было ума изобрести что-нибудь пооригинальнее — ну хоть газету «Истина», что ли. Вместо этого революционер Ульянов щедро отвешивал революционеру Бронштейну все новые инвективы: «Всякий, кто поддерживает группку Троцкого, поддерживает политику лжи и обмана рабочих» [Ленин, т.20: 320].
Но на ленинскую страсть лаяться ради принципа Троцкий по-прежнему смотрит сквозь пальцы. Больше всего в этот период его, похоже, увлекала литературная работа. Бернард Шоу, высоко ценимый и в стране Советов за свои левые симпатии, назвал Троцкого «королем памфлетистов». И уж эта-то его оценка носила, несомненно, не политический, а сугубо профессиональный характер.
Во время Первой мировой Троцкий — в авангарде ее противников и, как всегда, вызывает на себя огонь публичными выступлениями. В конце концов его депортируют из Франции в Испанию, а оттуда аж в США, где он и встретил Февраль. Этот обстоятельство заслуживает особого внимания. Революция, развал империи, массовое дезертирство с фронта — все происходит без него. К маю, пока Троцкий добирался до России из-за океана с множеством задержек и препятствий, демократическая республика уже вступила в фазу необратимого разложения.
Абрек из подполья
Иосиф Джугашвили начинал свою борьбу во многом похоже и примерно в том же возрасте, что молодой Бронштейн — да они и были одногодками. Это потом их пути в революции разойдутся: Сталин, в отличие от Ленина и Троцкого, не прижился в уютной Европе. Здесь, возможно, повлиял еще и веками сложившийся традиционный взгляд кавказцев на «мужские» и «не мужские» дела. А Сталин в этом отношении, несомненно, представлял собою ярко выраженный классический тип. Хотя относить его к «горцам» в чистом виде могут только люди, как тот большой русский поэт еврейского происхождения, совсем не знакомые с местной сложной иерархией «гонора и понта» по оппозициям: горы — равнина; скот — земля; торговля — разбой…