Таким образом, неудачи при Лемносе Орлов старается оправдать то своим нездоровьем, то «пустыми вестями» и, имея свои каналы передачи новостей в прессу, тут же «подробностями» отводит от себя подозрения в слабости перед противником. Все обвинения Орлов переводит, по сути, на Элфинстона, но примечательно – пока не связывая утрату корабля с уходом флота с Лемноса.
Гибель самого большого (86-пушечного) и самого нового (спущен был на воду в мае 1769 г.) российского линейного корабля «Святослав» обсуждается в литературе до настоящего времени, а остов корабля не так давно был обнаружен на небольшой глубине у острова Лемнос и снова возбудил интерес к этому кораблекрушению84. Однако сравнение повествования об этой трагедии у Джона Элфинстона с текстами шканечного журнала «Святослава» и материалами расследования (частично помещенными нами в комментарии) не позволяет, на наш взгляд, винить контр-адмирала в этой трагедии (да и военный суд по делу о гибели «Святослава» не нашел его вины). Однако А. Г. Орлов сумел убедить императрицу в противном, и в 1771 г. она писала госпоже Бьельке: «Элфинстон так хорошо крейсировал, что выпустил из Дарданелл турецкий флот, который и освободил Лемнос, между тем как г. Элфинстон тешился, забирая христианские призы, причем он потерял свой 80-пушечный корабль»85. Это письмо показывает, что не прошло года после гибели «Святослава», и связь между кораблекрушением и снятием осады Лемноса была найдена. С тех пор большинством исследователей она стала приниматься как очевидная. Вероятно, внимательное прочтение «Повествования» заставит задуматься и над этим заключением.
Итак, публикация перевода сочинения Джона Элфинстона позволяет если не пересмотреть, то скорректировать некоторые сложившиеся представления о важных событиях военно-морской истории России. Это не означает, что сочинение обиженного контр-адмирала лишено ошибок, что с капитанского мостика своего флагманского корабля он видел больше, чем иные мемуаристы, и что его историю можно полностью принимать на веру.
Приводимая Элфинстоном информация, как и информация любого мемуарного источника, может иметь или не иметь подтверждений в сохранившихся документальных комплексах и в источниках личного происхождения. Мы надеемся, что дальнейшие исследования позволят сделать новые открытия, подкрепить или опровергнуть свидетельства Элфинстона. А сообщая в комментариях к тексту «Повествования» некоторые дополнительные данные, мы отдавали себе отчет, что лишь намечаем для будущих исследователей пути поисков, сравнительных оценок стратегии, тактики, состояния и личного состава российского флота XVIII в.
«СВОИ» И «ЧУЖИЕ»: ДРУЗЬЯ И ВРАГИ КОНТР-АДМИРАЛА ДЖОНА ЭЛФИНСТОНА
Я начинаю думать, что для иностранца невозможно добиться успеха на российской службе. Ничто, кроме твердой преданности Ее императорскому величеству не может поднять мой дух средь многих трудностей, с которыми я принужден сражаться.
Джон Элфинстон попал в России в иноязычную и инокультурную среду 47 лет от роду, с юными сыновьями, без привычного круга знакомств. Британский моряк с шотландскими корнями был чужд пестрому российскому социуму, и это в значительной степени повлияло на его версию истории подготовки и начала Архипелагской экспедиции. Если в Британии он нередко прибегал к помощи и участию «друзей», ориентировался в формальных и неформальных коммуникациях своего круга, то в России был вынужден по своему собственному разумению искать «своих», достойных доверительного общения, и сторониться «иных», от которых постоянно можно было ожидать предательства и обид. И те и другие, попадая на страницы его сочинения, играют свои важные роли, позволяя понять причины возвышения и горького падения контр-адмирала, оказываясь вершителями его судьбы, равнодушными или сочувствующими свидетелями его триумфов и несчастий.
84
85
Письмо Екатерины госпоже Бьельке от 12 августа 1771 г. (Бумаги Императрицы Екатерины II, хранящиеся в Государственном Архиве Министерства Иностранных Дел с 1771–1774 г. Ч. 3 / Изданы академиком Я. К. Гротом // СИРИО. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1874. Т. 13. С. 144).