Выбрать главу

Но пройдет немного времени после описанных Элфинстоном событий, и на главной российской морской базе в Кронштадте тоже будут происходить перемены. Как признано в историографии, этими переменами во многом Россия будет обязана Чарльзу Ноулсу и Самьюэлу Бентаму. Но не стоит, вероятно, игнорировать и вклад Джона Элфинстона, который начал испытывать новшества на кораблях при подготовке похода в Эгейский архипелаг. Представляя своей эскадре новые помпы, деревянные блоки, а также «паровые котлы мистера Ирвинса», Элфинстон, несомненно, желал подчеркнуть свою причастность к новейшим практическим достижениям ученой мысли Запада, и каждое приобретенное им новшество наполняло его гордостью, возвышая над «отсталостью» его врагов и соперников. Саймон Уэррет назвал публичные технические эксперименты, устраивавшиеся в Век Просвещения для демонстрации превосходства новых мировых изобретений, «technical drama», обращая внимание на театрализацию подобных опытов173; в таком театре готов был участвовать и Элфинстон.

В увлечении новшествами он нашел сочувствие у большого любителя разного рода новинок графа Ивана Григорьевича Чернышева, когда попросил того раздобыть в Англии деревянные блоки (wooden rigging blocks) у собственного поставщика оных на Королевский флот Британии (с. 133)174.

С приобретением новых корабельных помп Коула–Бентинка Элфинстону помог лорд Эффингем. После того как старые помпы, установленные на кораблях в Санкт-Петербурге, подвели эскадру при первом шторме, Элфинстон настоял на покупке новых (и наверняка не дешевых) помп, незадолго до того прошедших испытания в Портсмуте. Об этих испытаниях Элфинстону и рассказал лорд Эффингем, удостоверившийся, что новые помпы способны были выкачивать по две тонны воды в минуту при меньшем количестве рук175. Элфинстон «убедился в их полезности и в их высшем качестве» (с. 212) и заказал несколько таких помп для своей эскадры. Демонстрируя пользу новых инструментов при показательных испытаниях все тех же помп, Элфинстон рассчитывал завоевать и уважение графа Алексея Орлова, но на «сухопутного офицера» Орлова они, кажется, не произвели большого впечатления (с. 93).

Джон Элфинстон мог иметь и иные заслуги, например, если бы откликнулись на его предложение установить цепную помпу Бентинка не только на российских кораблях, но и в каналах Санкт-Петербурга и окрестностей. Но этого так и не произошло. Впрочем, через короткое время в Кронштадт и в Российское Адмиралтейство все-таки пришли серьезные перемены. При Чарльзе Ноулсе и Самьюэле Бентаме российский флот и российские верфи порой оказывались в числе первых в мире, принимавших и использовавших новые технологии в корабельном деле, и Кронштадт стал своего рода лабораторией для испытания новых инструментов даже до того, как те получали признание и принимались на регулярной основе в Британском флоте. Однако и опыты Элфинстона с техническими нововведениями на кораблях его эскадры могут вполне служить подтверждением вывода С. Уэррета о том, что российский флот не был «пассивным реципиентом» британских достижений, но скорее щедрым инвестором, предоставлявшим базу для практического применения теоретических знаний176.

ФЛОТСКАЯ МЕДИЦИНСКАЯ СЛУЖБА

Поход российских эскадр Архипелагской экспедиции в Средиземное море оказался серьезным испытанием не только для кораблей парусного флота России, но и для всех участников трудного и долгого плавания. В Санкт-Петербург с самого начала похода стали поступать сообщения о высокой смертности от болезней на всех судах, а в дальнейшем потери личного состава от болезней значительно превышали потери в боевых действиях177. Е. В. Тарле, ссылаясь на данные Александра Петровича Соколова, пишет, что из 12 200 человек, которые были отправлены в экспедицию, не вернулись 4516 человек, правда не упоминает, сколько из не вернувшихся погибли от болезней178.

Болезни стали серьезным испытанием сразу после выхода эскадры Спиридова, но Элфинстон вначале видел в этом лишь подтверждение слабости русского адмирала в морском деле. Спиридов сообщал из Гулля, что только в его экипаже число больных доходило до 600, а у двухсот из них состояние оценивалось как серьезное179. Когда же с конца 1770 г. эскадры обосновались на Паросе, на госпитальных кораблях и в госпитале, основанном на морской базе в Аузе, часто лечились по несколько сотен человек180.

вернуться

173

Werrett S. Technology on Display: Instruments and Identities on Russian Voyages of Exploration. P. 381.

вернуться

174

Об Уолтере Тейлоре и его блоках см.: Dickinson H. W. The Taylors of Southampton: Their Ships’ Blocks, Circular Saw and Ships’ Pumps // Transactions of the Newcomen Society. 1958. Vol. XXIX. P. 169–178.

вернуться

175

Кажется, имеются в виду цепные помпы Коула–Бентинка, представленные в 1768 г. Элфинстон, вероятно, ошибается относительно испытаний помпы, которая, согласно отчетам, позволяла прокачивать одну тонну воды в 43,5 секунды при работе 4 человек, тогда как старая модель требовала на это вдвое больше времени. Помпа была принята на все военные корабли британского флота в 1770 г., и после того как ее конструкция была еще улучшена, эта помпа стала обязательной на всех кораблях и использовалась до середины XIX в. (Oertling Th.J. Ship’s Bilge Pumps: A History of Their Development, 1500–1900. College Station: Texas A&M University Press, 1996. P. 56–61).

вернуться

176

Werrett S. «Perfectly Correct»: Russian Navigators and the Royal Navy. P. 111–133. См. также о Бентаме и Ноульсе: Morriss R. Science, Utility and Maritime Power: Samuel Bentham in Russia, 1779–91; Clendenning Ph.H. Admiral Sir Charles Knowles and Russia, 1771–1774. P. 39–49.

вернуться

177

Смилянская Е. Б. Греческие острова Екатерины II. С. 210–214.

вернуться

178

Тарле Е. В. Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг 1769–1774 // Сочинения: В 12 т. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1959. Т. 10. С. 89.

вернуться

179

Гребенщикова Г. А. Балтийский флот в период правления Екатерины II. С. 220.

вернуться

180

Россия в Средиземноморье. С. 194; Смилянская Е. Б. Греческие острова Екатерины II. C. 213.