• концентрация сил на немногих решающих направлениях;
• умелое и решительное применение.
В ходе летнего наступления 1943 года немецкие бронетанковые войска потерпели неудачу. Одновременно наступавшие на Курск с юга и севера 16 танковых и 23 пехотные дивизии (операция «Цитадель», проходившая с 3 по 21 июля 1943 года) после известных первоначальных успехов были остановлены. За четыре года кампании на Востоке это явилось единственной крупной наступательной операцией немецких войск, которая не смогла до конца пробить оборону противника. То обстоятельство, что в ней главную роль играли танковые соединения, послужило маршалу Коневу[15], командовавшему под Курском русскими войсками, поводом для заявления о том, что летняя битва на Курской дуге была «лебединой песней» немецких бронетанковых войск!
Это утверждение не соответствовало действительности ни с точки зрения потерь, ни с точки зрения цели наступления. Конечно, потери были тяжелыми, но они лишь незначительно превышали количество танков и самоходных артиллерийских установок, ежемесячно выпускавшихся тогда немецкой промышленностью.
Так, в частности, в начале 1944 года, то есть через полгода после операции «Цитадель», на Восточном фронте насчитывалось вдвое больше танков и САУ, чем их было под Курском. Хотя надо признать, что из-за обострения боевых действий на втором фронте общее соотношение применявшихся в боевых действиях единиц немецкой бронетанковой техники заметно менялось. Например, в феврале 1944 года на Восточном фронте сражалось уже примерно 50 процентов, а в январе 1945 года всего только 33 процента всех немецких танков и САУ.
Анализируя неудачный исход битвы под Курском, необходимо отметить, что в каждой из трех наступавших армий первый эшелон на направлениях главных ударов составляли почти исключительно танковые дивизии, имевшиеся в их распоряжении. Действуя в большинстве случаев самостоятельно, они в течение первых пяти дней прорвали две, а на некоторых участках даже три глубокоэшелонированные и насыщенные войсками оборонительные позиции противника и продвинулись на отдельных участках до 25 км. Их наступательный порыв ослаб лишь тогда, когда неприятель нанес контрудары намного превосходящими силами[16] по их открытым флангам, для прикрытия которых вследствие отсутствия достаточных сил пехоты танковые дивизии были вынуждены выделять из своего состава слишком много собственных боевых частей.
Еще одной решающей причиной поражения являлся неудачный в целом план операции. Гитлер, бывший в то время высшим политическим и военным руководителем, как «фюрер» до мельчайших подробностей определил время начала наступления, участки прорыва, группировку войск и лично отдал приказ о проведении этой операции. Поэтому, вопреки советам военных специалистов, противник был атакован в самом сильном месте и, буквально говоря, «взят за рога», а самые лучшие бронетанковые соединения оказались втянутыми в лабиринт русских полевых укреплений, упуская при этом элемент внезапности, как в отношении времени, так и в отношении места нанесения ударов.
Очевидно, что неудача наступления танковых соединений в таких условиях не дает оснований сомневаться в ценности бронетанковых войск.
Причины поражения в операции «Цитадель» следует искать не в танковых соединениях и вообще не в войсках, участвовавших в ней.
Отсутствие успехов германских бронетанковых войск в наступательных и контрнаступательных операциях 1944–1945 годов создали в военной литературе послевоенных лет и в широких кругах немецкой общественности мнение о том, что время танков прошло и они себя изжили!
Данный неправильный вывод опровергается следующими неоспоримыми фактами.
Стратегическая инициатива в этот период перешла к русским. Они проводили наступательные операции на фронте в 3000 км, на котором находилось примерно 150 немецких пехотных дивизий, строивших оборону по принципу опорных пунктов, не развивая ее в глубину. Противник проводил наступательные операции на непрерывно меняющихся направлениях главных ударов, наступая прежде всего на немоторизованные дивизии, которые были не способны организовать надежную противотанковую оборону. В конце войны неприятель часто осуществлял несколько одновременных прорывов, расширяя их по фронту и в глубину.
Если на поле боя, пусть даже в приблизительно достаточном количестве, появлялись подготовленные для проведения контратак танковые части, то успех обороны в большинстве случаев был обеспечен.
Но как только удавалось закрыть одну прореху в обороне, как тут же создавалась критическая обстановка на другом участке фронта, удаленного зачастую от первого на несколько сот километров. В результате этого около 25 немецких танковых соединений, не щадя людей и технику, непрерывно метались вдоль линии фронта.
15
Конев Иван Степанович (1897–1973) – советский полководец, Маршал Советского Союза (присвоено 20 февраля 1944 г.), дважды Герой Советского Союза (присвоено 29 июля 1944 г. и 1 июня 1945 г.). В Курской битве в звании генерал-полковника командовал войсками Степного фронта, во главе которого сумел добиться успехов в Белгородско-Харьковской операции.
16
Соотношение сил под Курском было приблизительно один к двум в пользу русских, в то время как боевые уставы большинства армий мира требуют приблизительно трехкратного превосходства наступающего.