— Постойте, полковник! — меня нагнал крик мистера Хиггса.
— Да?
— Почему вы так спокойно обсуждаете мирные закупки, когда у вас идет война сразу с двумя великими державами?
— Война, когда, несмотря на все их старания, мы осадили столицу Турции и взяли проливы? — я пожал плечами. — Мы — империя, войны случаются, но это совсем не значит, что в это время нам стоит прекращать думать о будущем.
— Англия и Франция скупают оружие по всей Европе…
— А мы делаем свое и… Всем тем, кто сейчас распродает своим запасы, стоит задуматься. А что, если царь Александр, как его дядя, снова решит дойти до Парижа? Придется ведь ответить за каждый подаренный нашим врагам патрон или поданный рубль.
— И они боятся этого, — мистер Хиггс ходил кругами, словно раздумывая, говорить мне то, что хотел, или нет.
— Вы привезли какие-то новости? — спросил я прямо.
— Говорят, в Вене некоторые круги недовольны нерешительностью короля Франца-Иосифа.
— Неужели хотят, чтобы тот исполнил союзнический долг перед Россией?
— Скорее наоборот. Чтобы помог вашим врагам, чтобы у России не было сил и возможностей за этот долг спросить.
— Какие-то еще детали?
— Я был в Вене месяц назад, и что-то мне подсказывает, что новости с юга могут заставить ваших врагов поторопиться. Решить проблему кардинально…
— Значит, Вена, мистер Хиггс, я запомнил… — я задумчиво склонил голову, и американец улыбнулся, довольный, что оставил меня в должниках.
Бесплатно для себя. И я ведь ничего поделать не могу с тем, что узнал. С другой стороны, расстояние от Стального до Вены — две тысячи километров. Вроде бы и много, но «Адмирал Лазарев» в зависимости от ветра выдает от шестидесяти до ста километров в час, можно долететь чуть больше чем за сутки.
Вариант? Вариант!
Глава 6
— Мы никуда не полетим! — стало первым и главным ответом на мое предложение.
Правда, я думал, что останавливать меня будут Горчаков и Зубатов, однако против неожиданно выступил пресветлый князь Меншиков.
— Но почему?
— Вы не понимаете, полковник? Так я расскажу! — Александр Сергеевич ходил из стороны в сторону словно тигр в клетке. — Представим, что американец прав, и Вена взбунтуется против Габсбургов. Прольются реки крови, и кого обвинят в этом, когда все увидят летающий над Австрией русский «Кит»? Если же никакого бунта нет, то и это ничуть не лучше. Наше появление подтолкнет заговорщиков к действиям, и новая революция, которой можно было бы избежать, снова поразит самый центр Европы. Тут ведь дело не в обиде или даже этой войне, нужно смотреть в будущее. С кем мы сможем иметь дело, когда все закончится, а кто по самой своей природе станет нашим врагом.
— Я понимаю, что нужно думать о будущем, но… Царь Николай остался в стороне во время революции 1830 года, и это стоило нам Польского восстания. И Франции, которая стала полноценным союзником Англии. Зато помог Австрии в 1848-м, и пусть Франц-Иосиф быстро об этом забыл, тем не менее, это подарило нам еще 5 лет мира. И никаких новых врагов. Так, если сдержанность не работает, может, и к черту ее?
— Нельзя так просто сравнивать столь разные события, — Меншиков грустно покачал головой. — Я видел много войн. Пока они идут, в груди горит ярость, жажда славы и справедливости. Но вот война заканчивается, ты сначала скучаешь, потом смиряешься, а после этого… Как озарение — осознаешь, что мир лучше. Понимаешь, что ради него ты и сражался, и что ради него иногда можно пойти на уступки. Если есть хотя бы шанс…
— Если в Австрийской империи случится революция, шанса не будет, — неожиданно тихо возразил Горчаков.
— Что вы имеете в виду? — повернулся к нему Меншиков. — Вы же сами еще недавно были в Вене, и никаких панических новостей ни от вас, ни от кого-либо еще я не слышал.
— Когда я уезжал, ситуация держалась на трусости министра Буоля и твердой руке Софии Баварской, матери Франца-Иосифа, но… Еще до приезда сюда до меня дошли слухи, что в Вену вернулась Сиси, и вместе со всеми остальными новостями это выглядит не очень хорошо.
— Кто такая Сиси? — осторожно уточнил я.
— Елизавета Австрийская, жена императора, — пояснил Горчаков. — Известна тем, что отбила будущего мужа у старшей сестры, с которой тот и был изначально помолвлен. Что говорит о ее принципах. А еще Елизавета замечена в тесных связах с венгерскими дворянами и промышленниками, которые и могут стать движущей силой нового переворота.