Да и Новосильский тоже сначала не спешил с активными действиями. Ушел подальше от обычных маршрутов и нещадно гонял команды, заставляя вспомнить, что такое жизнь в море. А потом случилось то, что и должно было случиться. Форс-мажор — во время тринадцатого полета порвался удерживающий трос. Вот же магия чисел, черт ее дери!
Мои пальцы сжались, комкая лист бумаги, и потребовалась почти минута, чтобы успокоиться и вернуться к чтению. Помогло то, что я видел стопку следующих отчетов, а значит, Уваров должен был справиться… Итак, инцидент случился почти в спокойном море. Корабль тряхнуло на волне — трос ослаб, потом резко натянулся, и «Карп» отправился в свободный полет. Вот же черт! И как такое можно было учесть?.. Где в это время найти человека хотя бы с тройкой по сопромату, чтобы посчитать нагрузку на разрыв?
Уваров описал, как сначала запаниковал, но потом вспомнил тренировки по свободным полетам и постарался дать круг, чтобы ветер не унес его слишком далеко. Контр-адмирал внизу тоже не растерялся, заложил разворот, а потом на пересечении курсов подобрал мичмана против ветра… Я представил, какое мастерство нужно, чтобы направить махину «Императрицы Марии» точно в нужное место. А уж каково это садиться на небольшую расчищенную площадку на носу корабля, которая с высоты даже в десяток метров кажется не больше булавочной головки!
— Ну, Лешка, ну дает! — я треснул кулаком по столу и продолжил читать.
Обычный человек после такого, наверно, на какое-то время постарался бы сбежать от неба, но мичман Уваров, наоборот, только разошелся. Убедил Новосильского, что дальше они так и будут летать без канатов. Чтобы быстрее, чтобы лучше обзор… А то, что мы пару раз искупались, ничего страшного, закончил письмо мичман.
— С другой стороны, теперь у меня есть шесть пилотов с опытом посадки на корабли. Хоть начинай строить авианосцы… — я представил такую картину и отмахнулся. Сложно, дорого — у меня пока на такое даже с учетом товарищества не хватит ни власти, ни денег. Нет, тут нужна такая придумка, которую я смог бы воплотить в жизнь сам. Быстрый результат.
— Тебе не кажется, что ты начинаешь придумывать велосипед? — подала голос местная память, успевшая нахвататься от меня словечек и выражений.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, зачем изобретать что-то с нуля? Ты знаешь про войны будущего — так и не думай, давай просто внедрять то, что гарантированно докажет свою эффективность.
— Я ведь так и хотел, но… — я только рукой махнул. — Взять нормальный самолет, будет ли он лучше «Карпов»? Конечно! Вот только если аэродинамику «Ильи Муромца» мы, может, и подберем на глаз, но как быть со всем остальным? Где мне взять двигатель нужной мощности и размера? Я ходил и смотрел на то, что стоит на кораблях, и, боже, какие же это гиганты! Одни котлы в два моих роста будут.
— И что, никаких вариантов? Ты же в своей прошлой жизни видел самые разные виды самых разных машин!
— Паровой двигатель… — я принялся загибать пальцы. — Если закупить у англичан кардиф для ровной тяги и доработать машины с паровозов, в принципе, есть шанс получить то, что можно пускать в серию. Дальше двигатель внутреннего сгорания — пока нет ни самого движка, ни топлива для него. По крайней мере, в достаточном объеме и с рабочей системой поставок. Что еще, электродвигатель? Как ни странно, сам его собрать несложно. Есть рабочие примеры и есть энтузиасты, которые ими горят. Магниты еще придумаем — будет работать! Но вот аккумуляторы на скорую руку не соорудить, это целая самостоятельная ветка промышленности. Местных же хватит на пару минут, не больше.
— Ты читал журналы, я видел. Нашел упоминания и никеля, и лития — они уже открыты, их умеют получать, разве этого мало?
— Чтобы переработать и собрать аккумулятор — да, мало! Но если… Вернее, когда сюда потянутся ученые, мы обязательно проработаем и этот вариант. А пока — просто делаем то, что можно сделать самим. Шар, крылья, ракеты… Пусть хотя бы так! Из плюсов: если нас начнут копировать, то сколько потенциальных противников мы заведем в тупик? Сколько денег будет выкинуто на ветер?
— А это уже звучит интереснее, — местная память успокоилась. — Ну-ка, покажи.
Я усмехнулся неожиданно мирному завершению спора и вернулся к письму Уварова. Еще раз перечитал, внимательно изучил зарисованную им схему посадки. Да, сложно, но ведь наловчились… Цокнув языком, я залез в стол и вытащил собственный рисунок недельной давности. На сером листе красовался огромный шар, тридцать пять метров в длину и семь в диаметре. Объем почти тысяча триста кубометров газа — достаточно, чтобы поднять больше тонны груза.