С целью облегчить участь Матвеева Руссель-Судзиловский напечатал следующее заявление: «Редакция «Воли» никогда не состояла в каких-либо конспиративных отношениях с Н. П. Матвеевым, никогда его адресом не пользовалась, не имея в этом решительно никакой нужды, т. к. сношения с Владивостоком вполне оборудованы при помощи организации, к которой Матвеев никогда не принадлежал». Это не помогло. Японца из русской тюрьмы выпустили быстро, а Матвеев просидел в ней около года.
Выйдя на волю в декабре 1907 г., Матвеев больше не вернулся к журналу, а стал корреспондентом газеты «Далекая окраина». Еще до ареста, 6 апреля 1906 г., он подавал губернатору заявление по поводу издания во Владивостоке еженедельной газеты «Далекий край», в которой хотел давать материалы и о соседних странах, но заявление осталось без ответа.
Владивостокская охранка следила за Матвеевым вплоть до Февральской революции 1917 г. В агентурных сводках полиции отмечалось, что он является одним из руководителей местной организации социал-демократов.
Летом 1909 г. в составе туристической группы Матвеев вновь побывал в Японии. Целью поездки было налаживание контактов между двумя странами после окончания Русско-японской войны. В газете «Дальневосточная звезда» вышла его статья под названием «Первая поездка в Японию». На следующий год в этой же газете он опубликовал статью «Русская прислуга в Японии», в которой рассказал о первых русских в Хакодате. В 1912 г. в своей типографии Матвеев издал путеводитель по Японии, составленный Аркадием Поповым, сотрудником владивостокской газеты «Восток». В книгу были включены путевые заметки тех, кто уже побывал в Японии.
Креститель Японии отец Николай (Касаткин)
Впервые отец Николай побывал в Токио, тогдашнем Эдо, еще в 1865 г., когда вместе с консулом И. А. Гошкевичем они пришел сюда из Хакодате с официальным визитом на корвете «Богатырь». Может быть, уже тогда будущий святой Японии присматривался, где лучше разместить православный собор? В 1872 г., приехав в Токио для устройства православной миссии, он остановился в гостинице Цукидзи, а для катехизических лекций снял помещение неподалеку. Его вторым домом стал храм Зодзодзи, с настоятелем которого он познакомился. Когда в том же году гостиница сгорела, священник переехал в местность Ирифуне, где продолжил миссионерскую деятельность.
Отец Николай полагал, что с началом Реставрации Мейдзи наступило благоприятное время для проповедования Слова Божьего в Стране восходящего солнца. В это время многие молодые японцы хотели изучать русский язык, и вскоре после прибытия в Токио Николай получил предложение министра иностранных дел Соесимы открыть школу русского языка. Владыка отказался от этого предложения, хотя и стал обучать русскому языку сыновей Соесимы и графа Хидемару. Благожелательно относился к отцу Николаю и император Мейдзи, переводчиком которого священник был во время визита в Японию великого князя Алексея Александровича в 1872 г.
Наконец, в сентябре 1872 г. в районе Сурутадай было найдено подходящее место для церкви. Там возвышалась пожарная каланча, служившая одновременно своеобразным маяком для судов, входивших в порт Эдо. Место было исключительно эффектным и во многом соответствовало традициям древнерусского зодчества: храм на Руси обычно располагался на возвышенности. Священник купил там дом, в котором и поселился. Оставалось дело за деньгами. Выделенных казенных средств было недостаточно, и в 1879–1880 гг. архимандрит Николай посетил Санкт-Петербург, Москву, Казань, Киев и Одессу. Основной целью был сбор средств на строительство кафедрального собора в Токио. Владыка из Японии смог увлечь своей идеей многих, ему постарались помочь Ф. Н. Самойлов, Ю. С. Нечаев-Мальцев, дочь адмирала Путятина Ольга Ефимиевна и другие. 30 марта 1880 г. в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры состоялась хиротония архимандрита Николая во епископа с титулом Ревельский, викарий Рижской епархии. Так Прибалтика стала условным местом пребывания для японского епископа.