- Это, как Децл пел, достали коммунисты, фанатики, фашисты. С утра до вечера одно и то же: Горбачев, Ельцин, великую страну просрали. Ну сколько можно? Я ничего не просрал и мне самому насрать на их величие. Работать надо. Вот я семь лет уже работаю с металлом, нашел свое призвание - кузнец. С тем, что на квартиру мне никогда не заработать, я смирился, но все равно стараюсь, и меня в городе знают - я все умею.
V.
Когда стемнело, гости стали расходиться. Наталья ушла в дом, именинница с подружкой - куда-то тусоваться уже без взрослых, а Алексей с мобильным телефоном бродил туда-сюда вдоль барака - разговаривал с родственниками парня, которого в тот день хоронили. Собеседник положил трубку, Алексей услышал гудки, положил телефон в карман, но гудки почему-то не прекратились.
- Потом понял, что это не гудки, а такой писк, как мышь пищит. Я послушал - вроде мерещится, - и пошел в дом. И вот что-то заставило меня обернуться, смотрю, а в кустах голый мужик стоит. Что за ерунда?
Барак Натальи находится на достаточно оживленной улице Курчатова между экономическим колледжем и его общежитием. Улицу он не украшает, поэтому двухэтажное здание и примыкающая к нему помойка по периметру очень плотно засажены деревьями и кустами - с улицы барака не видно. Увидев голого мужика, Алексей негромко выматерился и шагнул по направлению к кустам. Мужик обернулся и спокойно сказал:
- Убью, сука.
Алексей узнал Долгачева.
- Я стою и вижу, что вот эта мразь наглым образом подминает под себя мою племянницу. Смотрит на меня, а сам рукой у нее под платьишком лазит. Полина пищит и тоже смотрит на меня. И я стою и думаю: ну что это такое? У меня обостренное чувство справедливости, я очень принципиальный человек, и думать я не стал - подошел к нему, тупо взял за волосы и понес. Куда Полина убежала, я даже не видел - я вообще ничего не видел, меня потом спрашивали: «Слушай, как ты его десять метров пронес? Он же тяжелый». А я не помню, как я его пронес и откуда силушка взялась. Просто взял, как мешок с говном, и несу. Он пытался что-то шепелявить, но я его, честно говоря, не слушал. Озверел я на тот момент.
Дальше Алексей говорит, что пришел в себя уже на свалке - Долгачев лежал перед ним и не шевелился.
- Я пощупал ему пульс - жив. Достал сотовый, набрал 112, никто не отвечает. Думаю - е-мое, сейчас кто-нибудь пройдет мимо и подумает, что я его прячу. Выбежал на дорогу - гаишники едут. Остановил машину и кричу им: «Забирайте педофила!»
Скорая помощь и милиция приехали через десять минут. Долгачев был еще жив, его увезли в первую горбольницу, с Полиной осталась женщина-психолог, а Алексея отвезли в отделение милиции, составили протокол и сразу отпустили, сказали только ждать вызова в прокуратуру.
В больницу Долгачева доставили после полуночи, а в половине первого он, не приходя в сознание, скончался.
VI.
Когда человек рассказывает о том, как очнулся, уже увидев перед собой неподвижное тело, - верить ему необязательно. Скорее всего, такую форму изложения Алексею посоветовали адвокаты, чтобы переквалифицировать статью обвинения с «превышения пределов самообороны» на «причинение тяжкого вреда здоровью в состоянии аффекта».
Тяжкие телесные повреждения, которые получил Долгачев перед смертью, - это, во-первых, разрыв тонкого кишечника, и, во-вторых, - кровоизлияние в мозг, причем кровоизлияние, как говорят врачи, произошло раньше разрыва кишечника и было вызвано сильным ударом в затылок.
- Про затылок ничего не знаю, - говорит Алексей. - В затылок - это запрещенный удар. Я запрещенные удары хорошо знаю, я в спецназе служил, в подразделении «Кобра». Бить умею, но нарочно убивать я бы его не стал.
Алексей спрашивает, когда начнется интервью. Я отвечаю, что оно уже началось, и показываю блокнот.
Он удивляется - а где, мол, камера? Когда телевидение приходило, журналисты с камерой были. Я еще раз говорю, что пишу для журнала, Алексей смеется.
- А я думал, интервью - это когда телевидение. Ко мне уже с НТВ приезжали, я потом передачу видел, очень интересно. После моего интервью показали, не помню, в каком это городе было, педофила, который семерых детей изнасиловал и получил за это четыре года. Если бы не я - этот монстр, может быть, вообще год условно получил бы. Он же Полинку не успел изнасиловать и тем более не убил. И как бы он тогда себя чувствовал? Чувствовал бы себя победителем. А мы бы сидели и боялись. Наташа и так после того дня неделю из дома сама не выходила и детей не выпускала - боялась. А если бы он остался жив? Безнаказанность порождает новые преступления. Я не дал совершиться безнаказанности.
VII.
В следственном отделе по Советскому району Челябинска говорят, что вопрос о содержании Бурилова под стражей даже не рассматривается - с тем, что он был прав, избивая Долгачева, здесь не спорит никто.
На следующей неделе Алексей поедет на психологическую экспертизу, которая, как говорят в следственном отделе, со стопроцентной вероятностью признает его находившимся в момент убийства в состоянии аффекта. «Состояние аффекта - понятие широкое, вы же понимаете, - говорит один из сотрудников следственного отдела. - Там, например, шашлыки жарили, прямо во дворе ножи острые лежали. То, что он не побежал за ножом, - достаточное доказательство аффекта».
VIII.
В день похорон сына Людмила Петровна Долгачева встать с постели не смогла и на кладбище не поехала. О том, как и почему погиб сын, она узнала из передачи местного телевидения, - в милиции, когда она получала справку, разрешающую забрать тело из морга, ей сказали, что он просто погиб в драке.
Спрашиваю Людмилу Петровну, верит ли она в то, что ее сын - насильник. Она почему-то отвечает:
- Я хотела, чтобы он стал художником. А он на металлурга учиться пошел.
Спрашиваю, гордилась ли она когда-нибудь своим сыном, отвечает, что нет, не гордилась.
IX.
Алексей Бурилов хочет, чтобы его судили присяжные - в этом случае свои шансы на оправдание он считает бесспорными. Вероятно, так и есть - жизнь убитого им Долгачева была вполне никчемной, а закончилась и вовсе позорно.
Прав Бурилов и в том, что, останься Долгачев жив, наказали бы его мягко, и такая ситуация никого бы не устроила. Оспаривать поступок Алексея Бурилова не получается никак - с какой стороны ни посмотри, парень все правильно сделал.
Но когда на вопрос: «Как вы себя чувствуете, убив человека?» - он спокойно отвечает: «А что такого? Нормально чувствую», - почему-то делается неприятно.
* ВОИНСТВО *
Александр Храмчихин
Незнаменитая война
Маньчжурская наступательная операция 1945 года
Войну с Японией в августе-сентябре 1945 года с точки зрения освещения в отечественной литературе можно назвать странной. Или забытой. Или незнаменитой. Причины этого понять сложно.
Она ведь никак не была похожа на «странную войну» между Германией и союзниками в 1939-40 годах, войну без войны. И на нашу «незнаменитую» финскую тех же лет, с катастрофическими потерями при очень скромных успехах, она тоже была абсолютно не похожа. Война с Японией по пространственному размаху, темпам наступления советских войск, соотношению потерь своих и противника не имела себе равных за весь период Второй мировой. Не только для Советской армии, для всех армий, участвовавших в войне. Хотя Вторая мировая уж точно не страдала от дефицита грандиозных по размаху операций. Только в ходе этой операции, единственный раз за войну, нам удалось реализовать предвоенный лозунг: «Бить врага малой кровью на его территории». Более того, именно этой операцией Вторая мировая и закончилась.
Тем не менее про Маньчжурскую наступательную операцию у нас пишут немного. Более того, ни день начала операции (9 августа), ни день ее формального окончания, ставшего одновременно и последним днем Второй мировой, не отмечаются как дни воинской славы РФ. 9 августа мы празднуем день победы русского флота над шведским у Гангута. Значение и масштабы гангутской победы в нашей историографии откровенно преувеличены, со значением и масштабами победы над Японией они точно несопоставимы. День позора (23 февраля 1918 года) не просто объявлен одним из дней воинской славы, но и стал Днем защитника Отечества. А в Маньчжурии, оказывается, никакой воинской славы не было.