Племянница Агафьи Фад., у которой Андрей Ильич жил, тетка рассказавшей настоящее происшествие А. А. П-ховой, сильно заболела. Указывая на больную, Агафья просила Андрея Ильича помолиться о выздоровлении ее, а он показывал жестом, чтобы ее положили в передний угол, как кладут обычно усопших. Спустя немного времени больная скончалась.
По рассказу А. Г. Сап-никовой, Андрей Ильич ходил нередко к секретарю Консистории Прозорову. В одно из посещений хозяева, узнав о его приходе, стали искать его в своих комнатах и нашли лежащим на составленных стульях в переднем углу, подобно покойнику. Вскоре после этого в семействе г. Прозорова был случай смерти.
Одна заволжская помещица однажды к празднику прислала Андрею Ильичу воз провизии: масла, яиц, круп, меду и т. п. Тогда было крепостное право, и госпожа эта плохо кормила свою прислугу. Что же? Андрей Ильич не принял ее подарка; все кадочки и мисочки вынес назад из своей хижины, куда их внесли, уложил в телегу и жестами давал знать, чтобы все это везли назад.
Кроме прозорливости, многие замечали в блаженном Андрее и другие необыкновенные действия.
Так, сказывалось, что Андрей Ильич иногда голыми руками вытаскивал из пылающей печи чугунные горшки, нередко целовал кипящий самовар, причем, случалось, весь обливался кипятком, и однако ж это нимало не вредило ему. Нередко по целым ночам простаивал он в снеговых сугробах. В таком положении не раз заставал его перед алтарем Вознесенского собора духовник его, священник этого собора В. Я. Архангельский, когда приходил к утрени. Некоторые видели его также стоявшим в трескучий мороз в воде в озере Маришке.
Одну даму, любимую им, исцелил он коврижкой, и вот каким образом: к этой даме шла знакомая ей бедная женщина для посещения и, встретившись с Андреем Ильичем, умоляла его дать ей что-нибудь на исцеление любимой им Ф. И. Блаженный подал этой женщине коврижку; больная, жестоко страдавшая пред этим бессонницей и признанная врачами безнадежною, отведав этой коврижки, вскоре заснула, а затем оправилась и выздоровела.
Близ хижины, в коей проживал Андрей Ильич с сестрою, жила на дворе одна престарелая нищая, одержимая нечистым духом. В припадке беснования старуха эта кричала, что тяжко ей в присутствии блаженного Андрея и чтобы ушел он куда-либо из дома; а он, говорили, не внимая этому, иногда совал ей, что поднимал с полу, и она успокаивалась.
В постоянном подвиге и всевозможных лишениях прожил Андрей Ильич 78 лет. Перед своею смертью от телесной слабости и изнеможения он слег в постель (21 ноября 1841 г.). Заслышав о его болезни, народ во множестве стекался к нему как бы за благословением и напутствием для жизни, считая за великое счастье поцеловать его руку. Без всякого зова перебывало у него за это время также почти все городское духовенство. 23 ноября он пожелал в последний раз причаститься Св. Тайн. В этот день после ранней литургии духовник его о. В. Я. Архангельский прибыл с Св. Дарами в карете, любезно предоставленной для этого глубокой почитательницей Андрея Ильича Екатериной Алексеевной Столыпиной. После исповеди с редким благоговением причастился Андрей Ильич Св. Тайн. По свидетельству очевидца, в это время на лице его отражалась неземная радость. Во время приобщения одна из присутствовавших, опасаясь, чтобы Андрей Ильич не подтолкнул и не пролил Св. Дары, хотела было держать его руки, которыми он обыкновенно размахивал; но духовник блаженного остановил ее, заметив, что «бояться нечего». Вечером того же 23 ноября над ним совершено было таинство Св. Елеосвящения, во время которого он, находясь на своем ложе, держал свечу сам, а когда духовник подносил ему Евангелие, с необыкновенным чувством брал его обеими руками и крепко прижимал к своим устам. Пред кончиною всю ночь почти духовник провел у постели его и вслух умиравшему читал акафист Успению Богоматери, а потом и отходную, вслед за которой, а именно в 4 часа пополуночи 28 ноября 1841 года Андрей Ильич тихо и безболезненно скончался.
Кончина блаженного взволновала не только жителей города, но и народ окрестных селений на значительное расстояние.
Стечение к хижине его людей всякого сословия было чрезвычайное, улица была запружена экипажами; все стремились отдать последний христианский долг усопшему. Полиция и жандармы оберегали вход в тесную хижину, где покоились останки блаженного, впуская народ по очереди. Возможность заказать гроб для покойного почиталась за счастье и честь и оспаривалась многими его почитателями. Честь эта была предоставлена одному столяру, который, по словам племянницы Андрея Ильича, еще за несколько лет ранее в ноги кланялся, чтобы никому не заказывали, кроме него, гроб для блаженного. Рубаха для усопшего была сшита сестрами Андреевыми: они же надели на него старинный восьмиконечный вызолоченный медный крест. Другие принадлежности для погребения, как-то: бархат для обивки гроба, дорогие покровы, множество подсвечников с большими и тяжеловесными свечами - все доставлено было от своего усердия богатым купечеством и знатным дворянством. В богатом гробе, в обычной длинной рубахе и босой, как ходил при жизни, Андрей Ильич покоился 5 суток в своей маленькой, тесной хижине. День и ночь без перерыва здесь служились панихиды и толпился народ. 3 декабря останки блаженного торжественно были перенесены, с благословения apxиепископa Анатолия, в Вознесенский собор ко Всенощному бдению, по совершении которого во всю ночь при гробе отправляемы были панихиды. Однако шесть суток прощания с покойным сначала, при невыносимой духоте и жаре, в его хижине, а потом в теплом храме не имели влияния на тело умершего: тление не касалось блаженных останков и запаху не было; старец покоился с отражением умиления и радости на лице, что в совокупности еще сильнее подогревало народное благоговение и окончательно подтверждало всеобщее признание его праведности.
Могила Андрея Ильича находится на южной стороне монастырского храма, около южной стены. Вскоре после погребения Андрея Ильича на ней положен был камень в виде гроба, а на камне чугунная плита с надписью о происхождении, времени рождения и кончины его. В таком виде могила блаженного сохранялась до 1893 года, когда, по мысли и почину Преосвященного Симбирского Варсонофия, на пожертвования благотворителей из симбирских граждан поставлен над нею прекрасный чугунный памятник (весом до 400 пудов) с находящимся внутри его живописным изображением блаженного, списанным с имеющегося у бывшей игуменьи Спасского женского монастыря Евфросинии портрета.
Когда пришло время для постановки памятника, очистить место над могилой и вскрыть последнюю, Преосвященный сам назначил для этого день и час; но во избежание стечения народа и вполне возможного народного возбуждения приказал хранить это в тайне. К назначенному времени Владыка явился в Покровский монастырь и при участии членов Консистории и монастырской братии совершил панихиду. В ожидании разрытия могилы Преосвященный остался в находящихся при монастыре своих покоях. Ворота монастыря были заперты, и очень немногим, кроме работавших, пришлось быть при вскрытии могилы. При раскопке могилы земля оказалась настолько сильно пропитанной водою, сверху до свода склепа, что представляла собою местами грязь (особенная сырость места объясняется стоком на могилу дождевой воды с крыши храма), а самый кирпичный свод склепа до того размяк и разложился от сырости, что буквально обратился в глину. По очищении земли со свода склепа, к могиле блаженного вновь явился Преосвященный и, в его личном присутствии, свод склепа был разобран. Присутствовавшие увидали обитый фиолетовым бархатом и серебряным позументом гроб, поставленный вплоть к южной стене храма. При этом все обоняли исходящее из могилы благоухание. Желая проверить действительность последнего явления, каждый из присутствовавших старался сверить свое впечатление с впечатлением других бывших при этом лиц. И торжественность испытанного ощущения вполне подтвердила наличность указанного явления. Для утверждения основания под памятник гроб блаженного пришлось передвинуть на середину могилы. Несмотря на сырость могилы, гроб оказался настолько сохранившимся, что даже деревянные (посеребренные) ножки под ним остались целыми, и потому перестановка его на средину могилы и затем, по утверждению основания для памятника, на прежнее место совершилась без всякого повреждения. Несколько загнившим найдено дерево лишь сверху той части гроба, где должны находиться ноги усопшего. Преосвященный Варсонофий имел сильное желание вскрыть гроб, но под влиянием необъяснимого страха и по соображениям предосторожности не решился на это. Предусмотрительность побудила Преосвященного оставить могилу блаженного только тогда, когда над гробом был сделан новый свод. В скором времени был поставлен над могилой блаженного и изготовленный новый памятник, имеющий напоминать последующим поколениям в благочестивое назидание о подвижнике юродивом и свидетельствовать о благоговейном почитании его памяти согражданами.