Facebook,"Важность уживчивости (конформизма) говорит о том, что для многих россиян отношение с значимым для них социальным окружением более ценны, чем отношения с властью, но символически люди выстраивают эти отношения с помощью власти (в 2020 году в Беларуси этот механизм, основанный на том, что власть проецирует социальный консенсус и делегитимизирует инаковость, перестал работать). Важную роль в этом играет пропаганда. Аннексия Крыма придала эмоциональный характер отношениям многих россиян с политикой. Терпение и принятие превратились в любовь, гордость и надежду. Однако эйфория почти религиозного рода (в терминах Дюркгейма) была создана слиянием в экстазе не гражданина и власти, а человека с сообществом граждан в целом. На этой общности Путин «катался» в 2014-18 гг.: его популярность оторвалась от экономических реалий в стране. Но Путин стал бенефициаром не отношений, которые он сам выстраивает с народом, а отношений, которые народ выстраивает с самим собой. Все это обусловлено усилением доминирования государства в СМИ, на политической арене, на улице, но само это господство не производит поддержку политического режима и его легитимность. Власть может направлять валентность общественного дискурса, но не может наполнять смыслом социальные отношения, от которых она зависит. Сила и легитимность авторитарной власти, выстраиваемой совместно режимом и обществом, базируется на естественных и добрых намерениях обычных людей. Но эти намерения самой властью до конца не контролируются. В этом ее слабость. Ответ на вопрос модератора о том, почему после 2011, а отчасти и раньше (Мюнхенская речь, война с Грузией в 2008) был сделан переход от стратегии «не раздражать» к мобилизационной: Идеологические элементы присутствовали и в первые два срока Путина, но ключевой роли не играли. Тогда (а отчасти и сейчас) российская власть, конечно, была склонна к экспериментам и прощупыванию пределов допустимого, но она очень не любила рисковать, предпочитая работать в рамках доказавших свою эффективность схем работы с элитой и обществом, без острой необходимости их не меняя. Поэтому до 2011 года мы видели относительно успешные попытки власти получить поддержку и любовь всего общества. Прекрасный пример тому – тандем Путина и Медведева. Хочешь изменений, любишь айфоны и думаешь о превращении России в Силиконовую долину – поддержи Медведева. Любишь советский флаг и гимн – поддержи Путина. В итоге ты поддерживаешь один и тот же политический режим. Ему довольно долго удавалось усидеть на этих двух стульях – при убеждении, что все политические разногласия не создаются народом, не связаны с его интересами, а продуцируются элитными группами и в их интересах, как искусственные помехи для политической власти. Задачей Путина было тогда нивелировать, избежать возникновения разногласий. Но в 2011 они возникли – не на критическом уровне, но окончательно и бесповоротно. Появилась группа людей, которую Путин не мог вернуть в лоно лояльности системе. При этом напрочь отсутствовала группа, которая могла бы ей противостоять. В Венесуэле были и противники Чавеса, и чависты, а в России 2011 года у Путина не оказалось путинистов. Поэтому пришлось их создать.",Facebook,https://www.facebook.com/bgrozovski/posts/4040653405982467,2021-06-05 03:46:52 -0400