организация ФСБ, вцепившаяся в несчастную
Прокопьеву мертвой хваткой и изо всех сил пытающаяся упрятать ее на зону, была создана именно как ТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ организация. Причем это декларировалось открыто и публично: мы создаем Всероссийскую чрезвычайную комиссию для проведения в жизнь политики 'красного ТЕРРОРА'. И слова у них не расходились с делом: многочисленные захваты заложников, взрывы, убийства (в т.ч. совершенно случайно попадающихся под руку людей) и прочие террористические акты проводились ими в ежедневном режиме и по всей стране. За 3 года 'красного террора' жертвами террористов-чекистов стали по разным оценкам от миллиона до 2 миллионов человек. В том числе, более двух десятков депутатов Госдумы, с десяток сенаторов, несколько десятков генералов и так далее. Причем на этом чекисты не остановились, продолжив убивать и запугивать и после того, как на словах уже якобы отказались от террористической деятельности, официально объявив о завершении политики террора. Каждый год, когда руководство ФСБ вместе со специально приглашенными гостями торжественно собирается на празднование 'Дня чекиста' 20 декабря (в годовщину создания проводившей террористическую политику ВЧК) и радостно выпивает на праздничном концерте с телетрансляцией на всю страну, оно занимается не просто 'оправданием террора', но его прославлением и возвеличиванием. Прокопьева, я напомню, в своей статье Жлобницкого нисколько не одобряла, просто пыталась разобраться в его мотивах. А эти ежегодно не просто одобряют своих основателей и предшественников — террористов из ВЧК, но и по всей России рекламируют их деяния! При этом их за оправдание террора почему-то не сажают, но наоборот — это они еще смеют кого-то судить по такой статье. Вокзальная проститутка, побивающая камнями девушку, посмевшую взять за руку молодого человека, на этом фоне выглядит образцом последовательности и морали…
Чтобы удержать инициативу в своих
руках, Кремлю придётся запускать новую спецоперацию - например, досрочные выборы в Думу. В ближайшие годы так и будем жить. В режиме политических спецмероприятий. Проблема в том, что работая в подобном формате бюрократия совсем перестаёт исполнять свои текущие обязанности. Она хорошо чувствует, что у начальства в приоритете, а до чего руки не доходят. Спецоперации плохи тем, что в момент их проведения вопросы повседневного функционирования системы оказываются на задворках. Значит, одна часть системы будет клокотать и свирепо вращать глазами, а все остальные - оставшись вне поля начальственного внимания - потихоньку деградировать.
Кроме Шлосберга из народа Книги,
некому было писать про убитых в Донбассе псковских десантниках -- он требовал, чтоб русских солдат погибших на войне (неважно какой) не закапывали тайно, а хоронили как людей, с почестями. Теперь он вступается за Светлану. Вот мне интересно -- а чем занимаются русские (мужики)? Ликуют по случаю великого обнуления, а на остальное положили?
Из Последнего слова Светланы Прокопьевой.
Допустив узурпацию власти преступным политиком, партией или хунтой, граждане рискуют лишиться всего — начиная от имущества и права на мнение и заканчивая свободой и правом на жизнь ...Нацистская пропаганда, которая закончилась геноцидом целых народов, мировой войной и гибелью миллионов, была государственной пропагандой. Адольф Гитлер, организатор величайшего в истории преступления против человечности, был лидером государства. Геббельс, чье имя стало нарицательным, был госслужащим — министром пропаганды. И рядовые исполнители Холокоста, те, кто расстреливал и пытал в концлагерях, тоже состояли на службе государства, они «действовали по инструкции» и «просто выполняли приказ». Если обратиться к истории, мы увидим, что самые массовые убийства мирных людей были организованы силами государств. Культурная революция в Китае (порядка 100 млн пострадавших) — официальная политика правящей Коммунистической партии Китая в 1966-1976 годах. Большой террор в СССР (более 1,5 млн жертв за два года, 1937-38) — проводился силами органов госбезопасности. Геноцид армян в 1915 году (1,1 млн жертв) был поддержан правительством Османской империи. Резня в Руанде (от полумиллиона до 1 млн жертв среди народа тутси за четыре месяца 1994 года) была организована правительством хуту. Именно государственная власть, попавшая в руки циничных и жестоких людей, становится самой страшной угрозой для безопасности граждан. .... Но преступная политика начинается не с преступного умысла — нет, всегда есть «высокие цели» и «благородные мотивы», типа возрождения величия нации, защиты суверенитета или борьбы с внутренним врагом. Именно поэтому в преступную политику так легко вовлекаются рядовые исполнители, которые просто следуют инструкциям и выполняют приказы. Репрессии развиваются постепенно. Невозможно предугадать, когда ограничение прав и преследование инакомыслия превратится в концлагеря и расстрелы. История говорит нам о том, что такое превращение возможно даже в самом культурном и цивилизованном обществе — при условии соответствующей государственной политики и пропаганды. Именно поэтому и нужна свобода слова — чтобы вовремя забить тревогу. Нужны независимые медиа, журналисты, оппозиционные политики и активисты, чтобы своевременно сказать правящему большинству: «Ау! Оглянитесь! Вы встаете на скользкий путь!». Именно поэтому главным и основным объектом критики для СМИ всегда было и будет государство — система власти с аппаратом принуждения, способным стать инструментом массовых репрессий. Мне не страшно критиковать государство. Мне не страшно критиковать правоохранительную систему и говорить силовикам, что они порою не правы. Потому что я знаю, что по-настоящему страшно станет, если я этого не скажу, если никто не скажет. Я не претендую на истинное мнение — таких не бывает. Любой человек может заблуждаться и допускать ошибки, и не каждый раз критика справедлива. Но пусть лучше будет, в том числе, необоснованная критика, чем не будет вообще никакой. Чем больше идей мы обсуждаем, чем шире представленный спектр мнений — тем легче обществу принять правильное решение и выбрать оптимальный путь развития. Тем проще избежать новой гуманитарной катастрофы, от которых человечество, увы, не застраховано. Я прошу уважаемый суд, принимая решение по моему уголовному делу, брать в расчет не только докладные записки и протоколы, но и самые общие принципы, на которых строится наше общество. Это свобода слова, это статус журналиста, это миссия прессы. Я выполняла свою работу. Я не сделала ничего, что выходит за рамки моего профессионального долга. Никакого состава преступления в этом нет.