но только вчера увидел. Супермаркет, волнорезы касс, у нашей - впереди старый мужчина, не совсем здоровый, замедленные реакции, немного странное поведение. Он уже всё выложил на ленту (много - не как рассказывают в подобных историях: бедная старушка, в руках пакет молока - нет, там много всего было), всё уже пробили ему, и, видимо, не хватает совсем какой-то мелочи: ста двадцати рублей. Он начинает думать, что возвращать, даже кассирша уже зовет кого-то, чтоб возврат товара провели. Вдруг мужик в форме МЧС поворачивается от другой кассы (он свое только что уже оплатил), спрашивает: Сколько? Кассирша говорит: 120. МЧС-ник достает 120 рублей, отдает кассирше, берет свой пакет и уходит. Дед даже не успевает поблагодарить. Просто картинка такая. 'Люди, они разные, Рай', - как говорил Василий Егорыч Раисе Захаровне, когда та спросил его: 'Почему, Василий, в людях столько зла, почему?
Некоторые глисты вполне искренне считают
себя патриотами желудочно-кишечного тракта.
МЫ НЕ РАБЫ? РАБЫ НЕ
МЫ? Новый выпуск «Уроков истории с Тамарой Эйдельман» посвящен истории рабства в России. Какого еще такого рабства? Рабство — это что-то связанное с древним миром, с постройками пирамид или гладиаторскими играми, но никак не с Россией. А вот Анна Семеновна Муравьева-Апостол, чьи дети провели большую часть детства за границей, возвращаясь на родину в 1809 году после того, как ее сыновья на границе пылко обнимали удивленного казака, сказала им: ' Я очень рада, что долгое пребывание за границей не охладило ваших чувств к родине, но готовьтесь, дети, я должна вам сообщить ужасную вещь: вы найдете то, чего и не знаете: в России вы найдете рабов!» Так будущие декабристы Сергей, Матвей и Ипполит Муравьевы-Апостолы узнали о крепостном праве… Конечно, крепостные крестьяне жили не так, как римские рабы, которых хозяева вообще считали говорящими вещами. Но большое ли это утешение? И другой вопрос — только ли крестьяне находились в России в рабстве? А помещики, которые до середины XVIII века обязаны были служить, потому что государство дало им поместья, «поместило» на землю. Бояре, которые, обращайся к царю, называли себя «Ивашка» или «Петрушка»? А посадские люди, которые в XVII веке вовсе не рвались на волю, а наоборот, — требовали, чтобы тех, кто ушел из города, вернули и насильно приписали к посадам? А духовенство, над которым Петр поставил Святейший синод — государственный орган, да еще требовал, чтобы священники нарушали свободу исповеди? Форм зависимости можно найти в истории России много — иногда унизительных, иногда таких привычных, что люди даже не обращали на них внимания, — но от этого не становились более свободными. Так что же — - «немытая Россия»? «Страна рабов, страна господ?» Но ведь были в России братья Муравьевы-Апостолы, которые готовы были отдать жизнь (, а двое из них и отдали) ради свободы — и собственной, и других — крестьян, солдат. Нууу, подумаешь, знаем мы этих декабристов, их было то два с половиной калеки, а шума-то, шума уже два века сколько. И вообще, это они французских книг начитались, для России с нашими скрепами это не характерно. Ну, а как насчет миллионов староверов, не хотевших верить так, как им предписывали сверху, готовых ради своей независимости уходить в сибирские леса, люди, чей труд дал возможность освоить дикие земли и создать новые города? А Савва Морозов — не тот знаменитый меценат, а его дед, Савва Васильевич, который работал так, что сумел выкупиться из крепостной неволи, а потом выкупить и всю свою семью — и ходил каждый день пешком в Москву продавать свой товар, и были его ткани такого качества, что его вскоре уже поджидали на дороге потенциальные покупатели, и вот уже он завел ткацкую фабрику, и все расширял производство, и покупал станки, и оставил детям миллионы. А те крестьяне, которые не побоялись воспользоваться столыпинский реформой и вышли из убаюкивающего кокона крестьянской общины, и стали работать на свой страх и риск, и не побоялись отправиться в Сибирь на новые места — и сделали там сельское хозяйство таким, что масло из Сибири вывозили в Англию. Это все рабы? Те несколько человек, которые вышли в августе 1968 года на Красную площадь, тоже не были рабами. Их была маленькая горстка, и опять, казалось бы, о чем говорить? Но и те тысячи, которые в 1991 году не дали путчистам захватить Белый дом, тоже не были рабами, как и те, кто не боятся выходить сегодня. Россия — не страна рабов. Россия — страна, в которой у рабства прочные корни, но нет таких корней, которые нельзя было бы выкорчевать.