Ой какой прекрасный водитель!!!!!!! Вот
как не постить разговоры с таксистами? Молодой, интеллигентный, уравновешенный! И он так трезво и спокойно мне говорит: - Смотрю я на Хабаровск и вижу, что хороших-то людей больше. И как все эти упыри оказываются во власти? Кто их всех выбирает? И как это у-ще сидит столько лет? Я мечтаю чтобы дожить наконец чтобы без него. Любым способом. Заболел, сам ушел, мирно, тихо, неважно как. Только чтоб без него. Чуть на шею ему не бросилась со своего заднего сиденья.
В деревенском магазине продавщица жалуется,
что всех заставляют носить маски. «Конечно, навыпускали, вся страна забита, теперь надо продавать». И заключает, не снижая голоса: «Карлик долбаный уже заколебал». О ком она, теряюсь в догадках. ))
Gulagmuseum
Где наш освенцим? Что мы можем предъявить в доказательство тем, кто говорит о том, что Сталин — эффективный менеджер и были, конечно, перегибы на местах, но большинство людей сидели за дело, да и вообще, масштабы террора против своего собственного народа преувеличены. Я понял, что у нас нет такого места. Есть музеи, главный из которых, Музей истории ГУЛАГа / GULAG History Museum (если вы не были, то я настоятельно рекомендую вам его посетить, это один из лучших музеев столицы), есть даже сохранившийся лагерь “Пермь 36”, который из музея памяти жертв политических репрессий превратился в музей тех, кто охранял. И все. В России нет лагеря, который можно было бы просто и доступно посетить, чтобы навсегда запомнить — уничтожение собственного народа не должно повторяться. Никогда. Преступления советского режима не должны повторяться. Никогда. Все достижения советского режима, которыми так любят гордится коммунисты зиждутся на рабском труде узников ГУЛАГа и заключенных шарашек. Эта идея пожирала меня много лет, пока я не познакомился с Ромой Романовым — директором музея ГУЛАГа, который рассказал мне о планах музея сохранить для потомков, один из немногих лагерей, которые еще не растащили на металлолом и который пока не сгнил под снегом и ветром. Мы включились в спасение слишком поздно, от большинства лагерей не осталось и следа, но есть еще те, которые можно спасти. Как раз в двух таких лагерях я и побывал на этих выходных. Это лагеря “Днепровский” и “Бутугычаг”. Эта поездка была организована музеем ГУЛАГа и результатом ее стал официальный старт процесса присвоения лагерю “Днепровский” статуса объекта культурного наследия и созданию на базе Днепровского музейно-мемориального комплекса. Подробнее об этом можно прочитать тут: https://takiedela.ru/news/2020/08/03/kolyma_muzey/
В долине реки Егошина появился
новый текстовый арт-объект «Я люблю Путина». Неизвестный пермский художник сделал его в стилистике «Счастья не за горами».Арт-объект представляет собой деревянные красные буквы, установленные на каркасе в долине реки Егошиха, неподалеку от арт-объекта Александра Жунева «Гусеница». Таким образом, автор композиционно выстроил новый образ: гигантская гусеница ползет по склону к надписи «Я люблю Путина».
пока хабаровский протест - классический
'крестьянский бунт', когда восставшие крестьяне очень хорошо понимают, что им нужно делать на первом этапе и совершенно не понимают, что делать, когда они выгонят помещика и сожгут его усадьбу. Тактические решения не переходят в стратегию действий. Поэтому любой крестьянский бунт всегда рано или поздно давится властью. Рецепт здесь, в сущности, известен. Необходимо в рамках протеста создать индукционный эффект. Лозунг 'Делай как я'. Повестка должна быть понятной и близкой для людей, живущих в других регионах. Тогда эффект приобретет характер лавины, распространяясь все дальше. Политика - это всегда борьба за власть. Все остальное - ее имитация. Если протесты перешли на уровень политических требований, то вопрос о власти неизбежно должен будет возникнуть. Сейчас или потом, в другом месте - неважно. Примерно понятно, что именно должны (и будут в конечном итоге) делать протестующие. Они должны создавать свои собственные органы и структуры самоуправления, в рамках которых и будет формироваться структура протеста, возникать лидеры, рефлексироваться идеи. Именно так развивалась ситуация в 1917 году, когда стихийно создаваемые советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов брали реальную власть в свои руки вне зависимости от того, что думает по этому поводу официальная власть. Потом к этой идее присоединились и организованные структуры-партии. Но вначале был стихийный самоорганизующийся процесс. Вряд ли сегодня ситуация выглядит иначе. Политика рано или поздно потребует от протестующих решать вопрос о власти на местах. Это объективный процесс, и важно здесь, скорее, лишь то, кто первым его запустит. Будет ли это Хабаровск или это начнется с другой протестной локации - но иначе проблема не решается. Вопрос стоит ребром - или крестьянский бунт, или освобождение страны от путинского фашизма. И другого выбора у тех, кто выходит на протест, все равно нет.