Ирина Шихман сделала новый фильм - про врачей, их работу, их эксплуатацию и нарушение их прав
Ирина Шихман сделала новый фильм - про врачей, их работу, их эксплуатацию и нарушение их прав. Меня там довольно много маленькими кусочками - объясняю про профсоюзы. трудовые протесты и классовую пропасть между врачами и учителями и директорами больниц и школ. На короткой дистанции довольно безнадежная история - кризис расширяет государственное присутствие на рынке труда и делает работника ещё более беззащитным. На средней дистанции выглядит так, что у работающих нет никакого другого варианта, кроме объединения в борьбе за свои права. Иначе заэксплуатируют до смерти, причем в довольно буквальном смысле.
Если честно, я сама этот
фильм посмотрела не весь. Проматывала. Мне было НЕВЫНОСИМО. Вчера, накануне Дня Победы, мне повезло: мне подарили пачку хороших респираторов. И я среди ночи звонила доктору 'в одной больничке', и радостно орала в трубку: 'Есть респираторы, есть!' А потом человек из френдленты подарил мне деньги, и я смогла купить им очки и щитки. И халаты одноразовые. И мне паскудно до невыносимости, потому что я не расскажу вам, где эта больничка, и к чему принуждает своих подчиненных их очень сытый и очень холеный главврач. Они умоляют меня молчать. Работа, дети, ипотека. Кто-то квартиру снимает... Кто-то просто другой работы не найдет, а пенсия - 17 тысяч рублей. Двух тысяч до 'среднего класса' не хватает... У меня очень паршивое настроение. Телевизор вчера предложил 'написать письмо в прошлое своему деду'... Прости, дед, мы все просрали... Что еще писать-то?
свой выбор Александр Лукашенко сделал
еще в девяностые, когда заявил публично: «Я свой народ за цивилизованным миром не поведу!» И потому сегодня цивилизованный мир сидит дома, ВОЗ умоляет белорусские власти не проводить парад, а Лукашенко уводит страну все дальше в противоположную от цивилизации сторону, ссылаясь на желание убитых на войне. Он ни на секунду ни задумался о том, что погибшие советские солдаты и партизаны меньше всего на свете хотели бы, чтобы их потомки спустя десятки лет умирали от неизученного вируса, подхваченного ими в День победы. Вернее, от идиотизма и самодурства, подхваченного всей Беларусью двадцать шесть лет назад'.
Интонация этого дня. 'Ну что
Интонация этого дня. 'Ну что с того, что я там был. Я был давно, я все забыл. Не помню дней, не помню дат. И тех форсированных рек. Я неопознанный солдат. Я рядовой, я имярек. Я меткой пули недолет. Я лед кровавый в январе. Я крепко впаян в этот лед. Я в нем как мушка в янтаре…' ЮРИЙ ЛЕВИТАНСКИЙ
Миф о Победе в ВМВ
постепенно побеждает наш мир. Став отправной точкой для изменений, он со временем растет (усилиями тех, кто пытается с его помощью заработать себе дивиденды), и параллельно растет влияние этики, которую он принес в мир. И именно в этом смысле этот миф крайне важен, и заслуживает всемерной поддержки. Никто не забыт, ничто не забыто – и в первую очередь не забыты идеалы, провозглашенные этим мифом. И пусть так будет как можно дольше. А с теми, кто пытается превратить великую историю Победы и великий миф о ней в средство заработать, сохранить или усилить свою власть, или просто почувствовать себя более значимым, не стоит всерьез бороться. Как часто бывает в природе, невидимая рука мифа и их усилия оборачивает на пользу всему миру. Мы помним – значит вероятность повторения нацизма в любых его формах и с любыми названиями становится меньше. И это главное. С Днем Победы!
Раздавив на территории Германии нацизм
с его расовой политикой, концлагерями, машиной тайной полиции, репрессий и убийств, его агрессией по отношению к внешнему миру, союзники параллельно раздавили то же самое и в себе. Отвергнув эти проявления врага, они уже не могли сами действовать по тому же шаблону. Переход случился не в одну секунду и не в один год, но именно победа над Злом внешним привела к постепенному умиранию Зла внутреннего. Через 6 лет СССР откажется от практики массового террора и репрессий и будет искать «человеческое лицо»; через 20 в США рухнет сегрегация; не смотря на Холодную войну никто уже не будет помышлять о мировом господстве – это будет неэтично произносить вслух. Этика, противопоставленная нацизму, стала после ВМВ священной. Делать как нацисты стало нельзя. Когда Сахарова в апогее застоя хотели исключить из Академии Наук, Капице достаточно было напомнить, что Эйнштейна исключили из немецкой Академии во время нацизма, чтобы вопрос был снят раз и навсегда. Я хорошо помню, что аргумент «так фашисты делали» действовал безотказно на учителей в моем детстве. Превосходство одной нации над другой? – это фашизм. Бить слабого? – так делают только нацисты. Советские интеллигенты-диссиденты, не имея возможности открыто критиковать советский строй, писали, снимали, рассказывали про гитлеровскую Германию, рисуя кальки с советских практик, вкладывая в уста героев казенные советские лозунги и аргументы – это проходило любую цензуру и это существенно исправляло нравы; кому же охота была походить на нацистов?