Sindeeva
у меня не получается рассказать словами все то, что я видела вчера в эфире Дождя. Я думала, что главным будет сбор. И что это будет большой и классный концерт и потом на собранные деньги мы купим сизы врачам. Но знаете... Вчера каждые полчаса весь день на Дожде и Яндексе говорили врачи. Со всей России. Говорили правду о том, что происходит сейчас у них. Я вроде бы уже месяц (больше) все это знаю, читаю, говорю, звоню, общаюсь... И нет - невозможно было все это ТАК представить. Наталья Синдеева (Natalia ) то, что вы сделали - намного больше, чем сбор и чем марафон. Вы дали такое огромное и качественное (и пронзительное) освещение, хорошо, ясно, до слез. Слов врачей стоят у меня в ушах, я вижу перед глазами. Я не знаю, почему всего этого не делаете федеральное ТВ. Но за вчера вы сделали больше. чем федеральные СМИ на сорок дней эпидемии в России. Спасибо вам. Пусть это навсегда останется этапом в журналистике.
либо на сцене появится новый
игрок (или даже несколько), который за короткое время на волне растущей ненависти к нынешней власти сможет перехватить повестку - и тогда нас ждет вторая волна революционных событий, причем в этот раз глубоких и, возможно, системных, либо страну ожидает быстрая регионализация, когда регионы начнут создавать свои собственные альянсы, держа в уме необходимость посткризисного выживания. В такой ситуации в стране практически одномоментно возникнет примерно пять-шесть крупных региональных обособленных кластеров. Татарстан, к примеру, объективно будет стремиться создать территориальное объединение с выходом как минимум к Каспийскому морю. Северо-Запад не менее объективно будет собираться под Петербургом, который также будет искать выход сразу к двум морям. Сложнее всего будет Сибири и Уралу, они будут вынуждены в такой конфигурации играть подчиненную роль - либо другим российским территориям, либо Китаю. Но это даже неважно, важно то, что выбор будет вполне определенным - либо неизвестный сегодня игрок, не ассоциирующийся с сегодняшней властью, либо фрагментация страны. На самом деле единственный вопрос, который не выглядит однозначным - каким будет переход к этому выбору. Долгим и мучительным или быстрым и радикальным. В любом случае сегодняшняя Россия практически не имеет никаких шансов сохраниться в нынешнем виде. Время Путина и его режима уходит.
Сталин назвал цифру погибших в
Великой Отечественной войне: 7 миллионов. Хрущев назвал 20 миллионов. Брежнев – 25 миллионов. Горбачев – 27 миллионов. В феврале 2018 года Госдума назвала новую цифру, сказав, что они открыли все секретные документы: погибло 42 миллиона. На следующий день некоторые чиновники сказали: нельзя такие вещи произносить вслух. Больше эта цифра не звучит. Теперь Путин нам рассказывает: 27 миллионов. Так сколько же погибло? «Священная» тема, самая «окровенная» а нам врут, каждый раз называя разные данные. Что же говорить о коронавирусе? Чего вы ждете? Какие могу быть цифры?
Наш режим периодически любит натягивать маску 'застенчивого ворюги.'
Наш режим периодически любит натягивать маску 'застенчивого ворюги.' Автократию устанавливаем совершенно африканскую (персоналисткую неопатримониальную), у власти остаемся (обнуляемся) самым варварским способом. Но, однако, все-таки каким-то боком еще притворяемся Европой, поэтому 'по мнению Президента пока рано таким образом давать оценку его работе' (в виде церковной мозаики). Этим наш застенчивый людоед иногда еще умудряется водить в заблуждение невнимательных наблюдателей. 2) Прислуга все время и безостановочно бежит впереди царя. Как отлично подметил Boris Knorre, в данном случае инициатива и подхалимаж шли от РПЦ в стремлении 'угодить большим дядям'. Наша историческая трагедия, не устану повторять, это отсутствие независимой церкви, как института, на который могло бы опереться общество (в силу т.н. 'симфонии' власти и церкви). То есть, вообще, конечно, никаких институтов нет, но в других странах самым первым таким институтом сопротивления властям часто была именно церковь. А РПЦ сливается с ними в симфоническом экстазе, да еще и стремится успеть забежать вперед в попытке выслужиться.