Facebook,"Владимиру Кара-Мурзе (все время хочется сказать младшему, ибо знал его отца) запросили 25 лет лишения свободы. Такие сроки не дают даже большинству убийц, в том числе - весьма ""заслуженных"". Леша Солдат, легендарный киллер ""Ореховских"", если я ничего не путаю, получил 22 года. На нем - десятки трупов. Я сам лично видел, как люди получали за убийства и 8, и 10 и 15 лет лишения свободы. В отдельных очень редких случаях - пожизненное. Чеченцы, осужденные за убийство Политковской, за исключением непосредственно киллера и организатора ( у них - ПЖ) получили меньше, чем запросили Кара-Мурзе. Бывший диверсант, хорошо обученный убийца Андрей, с которым я делил одну камеру, вмонтировавший взрывное устройство прямо в лежащего полицейского, по которому проехал конкурент его шефа, получил 21 год строгого. Его бомба убила троих.... Трое московских ребят, расстрелявшие троих инкассаторов и забравшие 150 миллионов рублей, получили 18, 19 и 22 - в зависимости от признания вины, возврата денег и сотрудничества со следствием. Мой сокамерник Егор, забивавший насмерть битами своих друзей ради квартир - 14 лет. Примеров много. Я уж не говорю о делах без убийств. Ингуши, грабившие подпольные казино (несколько эпизодов), с оружием в руках, получили 10 и 12 лет лагерей. Бывший заместитель министра финансов Московской области Валерий Носов - 14 лет - за одну из крупнейших коррупционных афер в российской истории. Можно продолжать очень долго, но ясно одно: В Росси заниматься оппозиционной политикой стало опаснее, чем быть закоренелым преступником. Кара-Мурзе я очень сочувствую. Думаю, что для него было большим стрессом просто даже услышать о таком сроке. Помню, как мне первый раз запросили 10 лет строгого и у меня зашумело в ушах. Внешне я оставался невозмутим, но вот в ушах что-то шумело, как будто к уху приставили огромную раковину, а в голове в этот момент - слегка штормило. Ощущать, как рушится твоя жизнь, видеть искаженные страданием лица своих родных в зале в этот момент - все это очень тяжело, на самом-то деле. Это потом привыкаешь. Когда мне запрашивали 10 лет во второй раз я оставался спокоен уже и внутри и снаружи. И все равно не удержался и покрутил пальцем у виска, глядя на прокурора. Мол, вы там совсем ипанулись, такие сроки запрашивать невиновным. Ну хоть бы скостили что ли, все про себя понимая.... Повторюсь, я очень сочувствую Кара-Мурзе, желаю ему сил, стойкости и главное - здоровья, чтобы перенести все, что выпадет на его долю. А главное не отчаиваться. Ведь все мы понимаем, что все эти сроки, навешиваемые нашим друзьям и товарищам, по сути, приравниваются к сроку жизни или даже правления Путина. А оно (это правление) закончится гораздо раньше. All reactions:44",Facebook,https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid0MBrxd8ousyfyf55KWdg8bc69T3An5BqoN34HknXAeBoHxSZVEw4Zfp2k8We9WvXol&id=100004537248522,2023-04-06 11:30:00 -0400
Facebook,"25 лет, запрошенных прокурором Кара-Мурзе, это не только подлость, не только месть, не только медленное убийство, но и попытка изобразить незыблемость и вечность собственной власти. Это попытка договориться со временем. Но этого времени у системы нет. Она нежизнеспособна и обречена.",Facebook,https://www.facebook.com/vituhnovskaa/posts/pfbid0K5L17jznFSXu5ED4XoLPddU2C2h5FYV3maxh9wqKQPw8GqEw9JsYn2dMVju9Hv3Zl,2023-04-06 11:30:33 -0400
Facebook,"Не было еще в России никаких революций, было только брожение, были нелепые мечты, были эксцессы, но все еще можно было остановить. Граф Толстой взял на себя привычку писать царю и учить его, на что ему было передано, что письмо его прочитано, но никому показано не будет, и, значит, будет оставлено без последствий. Что же он там такого написал, в 1902 году? И сейчас-то страшно это читать и, тем более, повторять. «Треть России находится в положении усиленной охраны, т. е. вне закона. Армия полицейских, явных и тайных, все увеличивается и увеличивается. Тюрьмы, места ссылки и каторги переполнены, сверх сотен тысяч уголовных, политическими, к которым теперь причисляют и рабочих. Цензура дошла до нелепости запрещений, до которых она не доходила в худшее время сороковых годов. Религиозные гонения никогда не были столь часты и жестоки, как теперь, и становятся все жесточе и жесточе и чаще. Везде в городах и фабричных центрах сосредоточены войска и высылаются с боевыми патронами против народа. Во многих местах уже были братоубийственные кровопролития и везде готовятся, и неизбежно будут, новые и еще более жестокие... И причина всего этого, до очевидности ясная, одна: та, что помощники Ваши уверяют Вас, что, останавливая всякое движение жизни в народе, они этим обеспечивают благоденствие этого народа и Ваше спокойствие и безопасность. Но ведь скорее можно остановить течение реки, чем установленное Богом всегдашнее движение вперед человечества». Мы знаем, а тогда не знали, что Толстой был прав: впереди были 1905, 1914 – 1916, 1917, 1918 – 1920-е годы. У насилия есть множество пророков, есть масса желающих всех довести до ручки, но вот что главное в этом письме Толстого, когда ему нечего было терять, за восемь лет до смерти: понять, в чем истинные желания народа, дать ему настоящее движение, сделать все, чтобы выполнить эти желания, не останавливать движение жизни в народе. Еще раз повторим: «не останавливать движение жизни в народе», прежде всего, жизни идей, свободы идей, свободы добиваться, счастья желать, истины в том, чтобы быть услышанным на равных, без ухмылочек и улыбочек. Да что же он пишет? «Мерами насилия можно угнетать народ, но не управлять им. Единственное средство в наше время, чтобы действительно управлять народом,— только в том, чтобы, став во главе движения народа от зла к добру, от мрака к свету, вести его к достижению ближайших к этому движению целей. Для того же, чтобы быть в состоянии это сделать, нужно прежде всего дать народу возможность высказать свои желания и нужды и, выслушав эти желания и нужды, исполнить те из них, которые будут отвечать требованиям не одного класса или сословия, а большинства его, массы рабочего народа». Господи, какой идеализм! «Стать во главе движения народа от зла к добру, от мрака к свету». Спросить себя, к чему идет движение народа? И не загоняется ли оно в угол? Как вызвать к жизни только развитие, только эволюцию? Какие желания у народа? Как исполнить их? Есть ли смысл бесконечно повторять эти вопросы? Не наивно ли даже ожидать, что эти вопросы будут заданы? Наивность Толстого, наивность Ивана Озерова, наивность Андрея Сахарова, наивность любого разумного, рационального человека, просто задающего себе эти вопросы, и еще один вопрос – что будет дальше? Могу ли я сделать своим словом, своим разумом хоть что-то, чтобы жизни, самое главное, жизни были сохранны? Как жить без этой наивности? Хотя, кажется, ясно, что всегда, в любой момент, в любой точке общественных поворотов нужно повторять эти вопросы и пытаться искать ответы на них, исходя из того, что главной ценностью, особенно в России является человеческая жизнь, достойная жизнь - жизнь каждого из нас.",Facebook,https://www.facebook.com/yakov.mirkin/posts/pfbid0PriqSX2LJsDPGK2A8ubF49NrNLgg5RYm7yQAfg6FzeZdUfmBsNwj5FZGEW3AVhpSl,2023-04-07 02:45:50 -0400