о сегодня) мы существуем в условиях фашизоидной гангстерской диктатуры, и любые разговоры о неком ином будущем возможны только после ее краха. Пока этот крах не состоялся, все эти разговоры носят сугубо умозрительный характер. Фашистская диктатура способна лишь к двум функциям, как я писал выше — внутренний террор и внешняя агрессия. Это объективный функционал, так как только таким образом диктатура может снизить социальную температуру общества в условиях краха модели развития. Снижение социальной температуры требуется для того, чтобы диктатура имела возможность хоть какого-то управления. При этом нужно понимать, что качество управления деградирует в условиях диктатуры всегда. Вопрос лишь, с какой скоростью. В нашем случае чисто эмпирически можно утверждать, что скорость распада управления крайне высока. Соответственно, диктатура стремится в идеале достичь состояния максимально переохлажденного общества с тем, чтобы иметь запас устойчивости управления при динамично снижающемся его качестве. Переохлаждается общество через сброс социальной энтропии за пределы системы. Либо конструируется образ внутреннего врага, который выделяется из социума, и весь накопленный обществом негатив (инферно) сбрасывается на этого врага, который далее подлежит истреблению вплоть до физического. Либо создается образ внешнего врага, и тогда выходом является внешняя агрессия. Мы уже прошли один цикл: вначале был создан образ внутреннего врага, против которого был развязан террор. Таковым врагом были названы некие абстрактные либералы, которые в итоге были разгромлены, брошены в тюрьмы, выброшены из страны и даже частично убиты. Дальнейший внутренний террор для режима стал опасен переходом к системному истреблению уже правящей касты. Поэтому внутренний террор был принудительно переключен на внешнюю агрессию, и сегодня мы видим кульминацию этого процесса. Проблема в том, что периферийный фашизм слаб. Он в принципе неспособен побеждать (и, к примеру, все внешнеполитические победы Путина в реальности нигде не зафиксированы и никем не признаны). Более того — даже военные победы не могут быть конвертированы в механизм, способствующий разрешению противоречия, которое и стало причиной военной агрессии. По сути, единственная якобы бесспорная военная победа Путина над Ичкерией привела лишь к созданию неустойчивой диктатуры меньшинства в Чечне, которая способна удерживать власть только при Путине. В любом другом варианте ее устойчивость немедленно будет оспорена. В общем, фашистская диктатура Путина принципиально неспособна победить в любом внешнем вооруженном столкновении, она способна лишь заморозить этот конфликт до состояния «мины» для будущих поколений политиков. Не исключено, что нынешняя «спец-операция» также закончится очередным невразумительным перемирием по типу Минских соглашений, которое рано или поздно, но будет нарушено. Правда, есть и вариант, когда режим потерпит прямое военное поражение, так как сейчас сложились крайне неблагоприятные условия противостояния целой коалиции, ресурсно превосходящей путинскую Россию даже не кратно, а на порядок или выше. Рассматривать вариант военного поражения я пока не буду — это крайне вероятное, но пока еще гипотетическое развитие ситуации. Однако что произойдет, если спец-операция завершится как и всегда — ничем? Победить она не может, она может только на время застыть в неопределенном неустойчивом и неравновесном состоянии. Задача охлаждения социума остается. Поэтому после «спец-операции» нас неизбежно ожидает новая волна внутреннего террора и насилия, которая в этот раз неизбежно затронет уже правящую касту. Просто потому, что общество уже раздроблено, деструктурировно и единственным системным игроком остается только правящий слой и его обслуга. Террор может иметь смысл только в том случае, если он будет затрагивать структурированного противника, поэтому российская «элита» уже чувствует, что резня не за горами и начинает попросту бежать из страны. Первыми побежали артисты в силу того, что иррациональные чувства у них развиты профессионально, и они ощущают на интуитивном уровне: следующий этап террора пойдет в том числе и по ним. Никакой раскачки не будет. «Спец-операция» перейдет во внутреннюю резню практически без перерыва, а скорее всего, конечная фаза одного процесса совпадет с начальной фазой другого. Однако и террор долго продлить не удастся, так как он очень быстро начнет распространяться по всей российской знати. Поэтому новая внешняя агрессия не заставит себя ждать. И кого именно в этот раз будут «денацифицировать», роли не играет. Найдут. Есть, конечно, и неопределенность. Она связана с результатами «не-войны» с Украиной. В случае, если результатом станет очевидное и неприкрытое военное поражение режима (повторюсь — это достаточно вероятное развитие событий, но окончательно станет понятно что и как, не ранее конца лета), в общем, тогда вместо террора в России может вспыхнуть гражданская война между разными элитными группами. Конфигурация такой войны может быть достаточно разной, но оформление конфликта произойдет в очень короткое время. Что будет происходить дальше, я не берусь судить, так как дальше начинаются слишком большие разбросы в вероятностных оценках. Просто нет смысла гадать, скажем так. Однако то, что за «спец-операцией» мы немедленно войдем в какой-то новый проектный кризис, сомневаться не приходится ни разу.",Facebook,https://www.facebook.com/mika.al.rami/posts/516403710036553,2022-05-05 04:54:42 -0400