Матвей Ганапольский: Перед нами институционализация бандитов и убийц - ЭХО,"Что такое ЧВК Вагнера? Я напомню: это частная наемническая армия, запрещенная законами Российской Федерации. Потому что в Российской Федерации, как и в мире, такие частные армии уголовно преследуемы. И вот в Санкт-Петербурге открывается грандиозное помпезное здание, на котором написано «ЧВК Вагнера». Там буква «В», всё, как полагается. И что интересно, власть по этому поводу молчит. То есть перед нами институционализация бандитов и убийц.",Матвей Ганапольский: Перед нами институционализация бандитов и убийц - ЭХО,https://echofm.online/kusok-efira/matvej-ganapolskij-pered-nami-instituczionalizacziya-banditov-i-ubijcz,2022-11-06 02:23:48 -0500
Facebook,"Уничтожено больше 550 мобилизованных - за день. «Верстка» пишет: «..у нас на батальон было три лопаты, обеспечения вообще никакого не было. Мы как смогли окопались, а под утро начался обстрел — артиллерия, „грады“, миномёты, коптеры, нас просто расстреливали.... Из 570 человек целые 29». Власти Киева готовы эвакуировать около 3 миллионов человек, если произойдет полное отключение электричества. 88 5 comments Like Comment Share",Facebook,https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid0XAUs5iMmCMceiYkQSnC8pRjGTVxc4pZJQzsTZYm9EtqMbsYcxjkUJLp5mr748r3tl&id=100000016502662,2022-11-06 02:25:12 -0500
Задачи и маркеры – Telegraph,"сейчас модно называть нынешнюю Россию империей, хотя имея у руля управления страной касту насквозь коррумпированных и криминализированных силовиков, срощенных с организованной преступностью, говорить об империи попросту нелепо. Здесь более логично говорить о мафиозном государстве, хотя и это определение вряд ли можно считать строгим. Так вот, выбор всегда один и тот же, и ответ на него тоже один и тот же — власть не в состоянии в рамках вертикально интегрированной системы управления обеспечить инновационное развитие, поэтому даже в случае мобилизационного рывка в рамках вертикального управления этот рывок оказывается очень коротким и влечет вместе с собой огромное число несбалансированных противоречий, которые приводят (и довольно быстро) к затуханию темпов развития и переходу к стагнационной модели. Два модернизационных рывка в таких условиях, которые проводили Петр Первый и Сталин, привели к серьезному инновационному развитию страны ценой появления очень большого числа новых противоречий, которые либо вообще не были разрешены, либо были скомпенсированы за счет частичного возврата развития назад. Правда, были и попытки выйти за рамки цикличной модели. Попытки перехода к той самой эволюции, которая должна была привести к ""разрыву"" замкнутого круга. Первый раз — реформы Александра Второго после поражения в Крымской войне, когда государство, по сути, «отпустило вожжи» и существенно перераспределило властный ресурс, передав немалую часть полномочий «вниз». Второй раз — в начале 1990 годов, когда был заключен договор о разграничении предметов ведения между федеральным центром и регионами (по сути, первая реальная попытка федерализации страны). Но власть в обоих случаях немедленно столкнулась с резким усложнением управляемого объекта и со своей неспособностью адекватно соответствовать этой сложности. Поэтому обе реформы попросту не успели «развернуться» и дать хоть какой-то видимый результат, который можно было зафиксировать. Отдельные достижения этих периодов существовали какое-то время, но власть восстанавливала управляемость через возврат к централизованной системе управления, ставя крест на развитии. В нынешней итерации процесс прекращения развития был усугублен стратегией правящей касты на разворовывание страны и вывод похищенного в чужие юрисдикции, что привело в крайне сжатые сроки страну к полному коллапсу. Стремительность, с которой проходил кризис по всем классическим фазам (2008 год — начало структурного кризиса, 2012 — начало системного, 2019 год — вхождение в катастрофу, 2021 год — полное вхождение всей системы в катастрофический сценарий) говорит о высочайшем уровне грабежа страны и изъятия у нее ресурса правящей криминальной кастой. Вообще, нынешний период, безусловно, является абсолютно феноменальным для нашей истории, так как подобной правящей элиты в стране не было никогда. У нынешней знати нет ни малейшего представления об интересах государства, ими движет исключительно шкурный интерес с нулевым интересом к проблемам страны. До сих пор такой ситуации в нашей стране не было, поэтому нет ни механизмов, ни традиций противодействия подобному бедствию. Конечно, принцип Ле Шательё никто отменить не в силах, но нынешняя знать невероятно далеко отвела систему от точки равновесия, поэтому и откат будет необычайно сильным и способным разрушить устойчивость системы до ее полной дезинтеграции. Сегодня мы можем констатировать наличие всего перечня маркеров идущей (уже не приближающейся, а идущей и развивающейся катастрофы). К ним относятся: полное прекращение вертикальной мобильности во всех стратах, прекращение темпов экономического роста и выход на неуклонное сокращение экономики, полная утрата любых видов целеполагания как элит, так и общества в целом, которая обусловлена исчерпанием парадигмы развития и национальной идеи. Второй по важности (но не по значению) суммой маркеров катастрофы является стремительная фрагментация общества как по вертикали, так и по горизонтали. В области социально-психологического бессознательного начинается быстрое «всплытие» архетипов: ускоренно актуализируется этническое и религиозное размежевание разных общественных групп, причем они могут дробиться до буквально «атомарных» - идет дробление не просто на «русских» и ""инородцев"", а «русские» начинают дробиться на кубанцев и сибиряков, москвичей и архангелогородцев, причем теперь это становится разделяющим и антагонистичным признаком. Вертикальная фрагментация маркируется появлением так называемых «двух наций»: элита становится враждебной народу, а народ, соответственно, воспринимается элитой как смертельный враг. Отчасти поэтому террор, которым власть вынужденно начинает управлять обществом, очень быстро расчеловечивает противостоящие стороны этой враждебной системы отношений. Пытки и издевательства вплоть до расправ и бессудных убийств становятся нормой отношения к населению со стороны власти, население с некоторым опозданием, но переходит к ответным действиям аналогичного характера, которые до поры до времени носят латентный характер, но в период обострений убийства представителей власти становятся нормой. Прямо сейчас нечто подобное происходит в Иране, где протестующие буквально забивают камнями карателей из полугосударственных террористических группировок «Басидж», убивают полицейских и боевиков КСИР. В революционном Петрограде буквально за три дня Февральской революции были убиты минимум 20 процентов всего корпуса городовых. Очень похожие сцены можно было наблюдать в ходе событий на Украине в 2014 году и так далее. Нет никаких сомнений, что в ходе обострения в России будут происходить ровно такие же эксцессы. По сути, остается последний маркер, который еще не засвечен и не проявлен в полной мере: это выход противоречий за пределы группировок правящей элиты и вовлечение в схватку между ними подчиненных общественных групп (страт). Этот маркер становится тем самым спусковым крючком, дернув за который, катастрофа становится пулей, вылетающей из ствола. Остановить ее после этого уже невозможно. А кто именно дернет в итоге за этот крючок, будет уже совершенн