July 01, 2024 09:49
О поиске истоков путинской демодернизации в книге Эткинда «Россия против современности» - Берлинский центр Карнеги
Петрогосударство-паразит С позиций своей концепции Александр Эткинд исследует все стороны российской действительности. Однако самый главный элемент «стоп-модернизма» и источник архаики — это государство, паразитическое по своей природе: «Почему народ такой огромной страны с богатой историей и прорывными техническими достижениями стал таким несчастным и непродуктивным? Ответ прост: дело в российском государстве — раздутом, архаичном и чрезвычайно дорогостоящем. Это государство не опиралось на народ, а полностью зависело от эксплуатации природы, в основном ископаемого топлива… За три долгих постсоветских десятилетия Россия могла превратиться в мирную, трудолюбивую и законопослушную страну. Но массивный аппарат госбезопасности и коррумпированная бюрократия питались капиталами, добытыми из недр земли, а не трудом граждан. Эта алчная «элита» черпала свою жизненную энергию в ископаемом топливе, не принимая в расчет население, в котором не особо нуждалась». Исследователь приводит убедительные доказательства растущего неравенства в России — класс «ойлигархов» (еще один авторский термин, соединяющий «oil», нефть, с понятием «олигарх») сильно отдалился от основной части населения: «Неравенство увеличивалось бешеными темпами. Гарвардские и московские экономисты верили, что экономический рост станет абсолютным благом для всей России, потому что совокупное богатство будет просачиваться вниз к бедным. Прилив поднимает все лодки — так говорили экономисты. Но прилив поднял только яхты богатых. Лодки бедных дали течь и пошли ко дну». Это красивые метафоры, но надо признать, что главный мотив раздаточного государства, когда оно перераспределяет национальный доход и деньги налогоплательщиков, — это сохранение стабильности. То есть главное для государства — чтобы и лодки с протекающим дном, и «ойлигархические» яхты не сильно раскачивались. И потому, едва ли обращая внимание на самое вопиющее — имущественное неравенство, государство в последние годы пыталось восстановить падающие или стагнирующие доходы населения. И как раз война способствовала росту доходов определенных категорий работников (включая солдат, которые тоже «работники»), вовлеченных тем или иным образом в обслуживание «спецоперации», будь то пребывание непосредственно в окопах или рабочее место в ВПК и смежных отраслях. Особые привилегии классу «вовлеченных» исказили и равенство доступа к разным институтам: почти все бюджетные места в хороших вузах отданы не отличникам и олимпиадникам, а льготникам, представителям военных и околовоенных семей. Что же касается регионального неравенства, то здесь есть разные инструменты выравнивания доходов бюджетов областей, краев и республик. Так что пока физически, морально, этически и эстетически устаревшая петрократия выходит из положения. Возможно, временно, потому что при таком уровне военных расходов, провоцирующем среди прочего инфляцию, и при таких проблемах с источниками доходов бюджета долго продержаться на модели (полу)военного государственного интервенционизма сложновато.
July 01, 2024 09:48
О поиске истоков путинской демодернизации в книге Эткинда «Россия против современности» - Берлинский центр Карнеги
Путинский проект — это битва с современностью, которую ведет «элита», проделавшая эволюцию от неверия в то, что мир меняется, до попыток физически остановить модернизационные процессы. Александр Эткинд погружает историю путинской модели в более широкий контекст — устаревающий национал-имперский режим является адептом «палеосовременности», в то время как мир уходит в будущее, в эпоху «геямодернити» (от имени богини Геи): «В палеомодерне прогресс характеризовался все более интенсивной эксплуатацией природы: с каждым следующим шагом цивилизации потреблялось все больше ресурсов и энергии, только так и шел прогресс. Напротив, зеленая современность требует уменьшения затрат энергии и материи на каждую новую единицу труда и удовольствия. Эти два типа модерности демонстрируют противоположные отношения между природой и прогрессом». Путин, который никогда не верил ни в какой зеленый переход, а если и приветствовал попытки авторитарной модернизации, то лишь для того, чтобы обеспечить устойчивость экономики и аккумулировать финансы для покупки лояльности населения, ведет битву против модерна: «В своем противостоянии современности российское государство разрабатывало новые месторождения нефти и газа, оккупировало территории, наращивало золотой запас, субсидировало ультраправые движения по всему миру и разрушало Украину». Российская «спецоперация» — воплощение и следствие, по определению исследователя, «стоп-модернизма». Поначалу медленный, а затем все убыстряющийся отказ от модернизации по мере взросления путинизма превратился в демодернизацию, в кампанию против современности: «Наряду с климатическим скептицизмом в состав путинизма вошли культурный консерватизм, гомофобия, экономическое неравенство и коррупция. Все они завязаны друг на друга».