Альфред Кох - Прошли два года и сто тридцать дней войны.... | Facebook
July 03, 2024 00:18
«Заложники дискурсов» Когда историки будущего... - Марина Шаповалова | Facebook
«Заложники дискурсов» Когда историки будущего станут задаваться вопросами о причинах, событиях и результатах нынешней войны, обобщённый ответ будет примерно таким: политические элиты первой трети (половины?..) 21 века оказались заложниками ими же созданных идей и массовых настроений, не позволивших им принимать рациональные решения. Есть настроения, которые легко понять и объяснить ненавистью жертв к агрессору, жаждой отмщения – это всегда было и повторялось в каждой войне, иногда продлевая взаимные истребления до предельного истощения «живых сил». Но завершение большинства войн обычно происходило на фоне общего понимания бессмысленности текущей бойни, в котором изначальные цели воюющих сторон теряли актуальность, если вообще не забывались. В этом смысле исключением стала лишь последняя мировая. Единственным, но, пожалуй, слишком многое определившим. Веками, тысячелетиями считалось, что перебежчики из стана врага, как минимум – хорошая новость: враг ослабляется. Перебежчик богат и знатен, он притащил тебе мешок золота или привёл свой отряд – большая удача: ты усилен, твои шансы на победу растут. Ты узнал, что население нелояльно твоему врагу – считай, что победа у тебя в кармане, к тому же – малой кровью. Привлечь часть сил противника на свою сторону посулами или подкупом – разумная тактика. Хорошо, когда от врага бегут люди и деньги, лучше – к тебе, но – пусть и хоть куда. Возражения есть? Их нет и быть не может, пока люди – та самая живая сила, необходимая в войне как агрессору, так и обороняющимся – пока они считаются людьми, а не носителями вселенского зла. Абсолютизация ценности государства в его «нерушимых и священных» границах, вроде бы, не вынуждает отказывать людям в человеческой природе и человеческих правах. Казалось бы. Но нет, опыт Второй Мировой изменил эту оптику. Несмотря на прекраснодушные декларации, записанные в международных документах. С тех пор люди оцениваются по принадлежности к государству, хотят они считать себя его крепостными или нет. Даже если им удаётся сбежать, клеймо «гражданства» (очень неподходящее слово в этом случае) с них не снимается. Какой смысл, спросят историки будущего, был в том, чтобы не позволить ни людям, ни деньгам сбежать от суверена-агрессора? Зачем было организовывать травлю русских противников войны в Европе, запрещать художникам выставки, поэтам и журналистам публичные выступления? Зачем было вводить тысячи санкций, часть из которых прямо увеличивала ресурсы агрессора? Чего ради всех, без исключения, граждан РФ превратили в париев? Политики, творившие всё это, разве не понимали, что делали? И, пожалуй, по документам установят, что понимали. И бессмысленность, и вред имитационных решений. Если не все, то многие понимали. Но действовали, как заложники непреодолимых обстоятельств. Продлевая войну и увеличивая число жертв. Пути к принятию рациональных решений перекрывали «дискурсы». Идеи, десятилетиями распространяемые в массах и овладевшие массами. Идеи о нациях, государствах, границах, суверенитетах и принципах. Которым приходилось соответствовать и потакать, чтобы не порождать в тех же массах опасных для себя сомнений. Цену этим идеям мы узнаем раньше будущих историков. Хотелось бы никого ею не ужаснуть.