йствующую армию, а также морально-психологические - частично пересекающиеся с тактическими, но чаще просто радикальная усталость войск, которые не получают пополнений, отпусков, замен, вооружений и т.д. Две мировые войны показали, что государства индустриальной эпохи (возможно, это частично применимо и к пост-индустриальному обществу) терпят поражение вследствие: - тотального военно-технического превосходства противника, как количественного, так и качественного; - стратегических ошибок при планировании обороны (как правило) и, реже, наступления; - ошибок при использовании мобилизационного резерва (самых разнообразных, от попыток вести войну армией мирного времени до нерационального, превышающего возможности снабжения/обеспечения призыва); - ошибок при определении политических целей войны (прежде всего, в части создания и поддержания жизненно важных альянсов); - экономических ошибок мобилизованной индустрии и ее финансирования, ведущих к обвальным эффектам снабжения армии. * * * В войнах 20-21 веков, судя по всему, не бывает ошибок, ведущих к поражению, связанных с особенностями более ранних военных конфликтов, например, с "генеральным сражением". С другой стороны, добавились обстоятельства, связанные с технологиями и их военным использованием: они пока (пока!) не являются решающими в вопросе победы/поражения, но, безусловно, очень много значат как на тактическом, так и на стратегическом уровне. Качество связи, использование спутников связи и разведки, защищенные каналы связи и GPS, РЭБ, загоризонтные радары и средства ПВО, не-кинетические формы войны - все эти новые, отсутствовавшие или почти отсутствовавшие в ходе войн 20-го века компоненты сегодня важны едва ли не более, чем пехота, артиллерия, авиация и танки. * * * Война в Украине внесла существенные коррективы в вопросы стратегии современной войны (ужасной, непростительной ценой). Если смотреть с стерильно стратегической точки зрения, Россия уже понесла как минимум три малых стратегических поражения: - располагая более многочисленной, более оснащенной армией, РФ не смогла достичь стратегических целей исходного наступления, понесла значительные потери, в том числе в технике, живой силе войск постоянной готовности; более того, части захваченной территории пришлось отдать обратно; - почти все компоненты разведывательной, подрывной деятельности, а также "структуры влияния" нацеленные на подрыв возможных альянсов Украины оказались мало- и совершенно неэффективными; на поле боя российская армия столкнулась с технологически более оснащенными частями противника, новыми технологиями войны и т.д., к которым была вынуждена приспосабливаться в процессе боевых действий; - РФ практически лишилась возможности морской проекции силы после ошибок в планировании и командованиями силами ЧФ; как бы ни завершился конфликт, ни о каком количественном и качественном восстановлении флота не может идти речь (против будут все страны Черноморского бассейна, включая Турцию от которой зависит проходимость проливов). * * * Однако "малые поражения" не являются тем, что заканчивает войну, увы. Если говорить прямо и без pleasantries в отношении героических защитников Украины, сейчас вопрос буквально стоит таким образом: - в какой из армий система дисциплины, управления и снабжения сломается первой, и это приведет к массовым последствиям на фронтах? Собственно, единственным вариантом стратегического поражения российской армии (не России как государства) в Украине может быть только утрата управляемости российских войск, их желания и возможности воевать. Этот исход, впрочем и одновременно, ставит под вопрос и стабильность всей конструкции российского государства. * * * Какая "дорога" ведет к этому варианту? Есть ли она вообще? Каковы будут эффекты внутри российской власти и общества, если этот вариант начнет реализовываться, скажем, в результате тактических проблем для российских войск (на отдельных направлениях, например). Есть ли возможности у Украины (и ее союзников) усилить и умножить этот эффект? Санкции - добавляют они к потенциальному варианту или нет? Нужны ли новые виды оружия, или разрешения на использование этого оружия на все большую глубину территории "основной России"? Выдержит ли сама украинская армия и народ Украины то время, которое потребуется для вызревания условий стратегического поражения? * * * Перечисленные вопросы слишком трудны для моего личного мозга, тем более, что я не военный и не политик даже. Плюс, как в любой сложной системе, в войне множество акторов и множество неочевидных связей, альянсов, взаимных воздействий и невидимых нитей. Например, есть такая простая - но совершенно не просчитываемая - штука как желание солдат выжить. И российские, и украинские военные сооружают "мангалы" на своих танках и бронемашинах - никто, включая начальников генеральных штабов и командующих родами войск, не мог предположить, что это станет массовой тенденцией на фронте. Дрон-подразделения - ничего подобного нигде не было до 2022 года, равно как и соревнования в том, кто, сколько, и насколько дешево произведет наиболее опасных FPV-девайсов. Starlink на поле боя? - сказали бы вы Элону Маску это в 2020, он бы покрутил пальцем у виска, хотя он сам вполне сумасшедший. Помимо "окопной динамики" есть еще и "невидимая динамика", связанная с психологическим состоянием как войск, так и обществ. В последние две недели, так уж получилось, мне довелось выслушать (когда исключительно приватно, когда - в медийном варианте) полу-исповеди и с украинской, и с российской стороны. Хотя речь идет об индивидуальностях, и не стоит надеяться на абсолютную экстраполяцию личного мнения на "всех", симптомы заметны: и Z-зобми, и украинские герои все больше задумываются над причинами войны, над тем, что случилось, над тем, куда это все вообще идет. Я читаю Z-каналы уже три года, их настроение прыгало в разные стороны, но последние два месяца они часто задумываются (иногда даже не понимая, что случайный текст выдает это) о том, "зачем все это". * * * Возвращаясь к вопросу о стратегическом поражении. Готовясь к Washington Dialogue, переписывался с одним отставным американским высокопоставленным военным, дружбу с которым завел еще 8 лет назад в рамках работы над историями Холодной Войны. Многомудрый генерал, прошедший Вьетнам, "Бурю в пустыне" и много еще чего, сидит в своем поместье в Мэйне, много смотрит видео из Телеграмма, читает и думает. Так вот, генерал высказал банальную, но важную идею: "В войне важно не только поражение, но и победа. Причем победа далеко не всегда в форме оккупации столицы побежденной страны. Победа - это то, что нация согласится признать победой. Впрочем, в мире где zero-sum game перестала быть единственным вариантом, обе стороны могут признать как свою победу, так и свое поражение." * * *