лек внимание многих миллионов зрителей по всему миру. Мария Певчих показала себя умелой ведущей, а многих она просто очаровала. И всё это хорошо - забытая недавняя история вновь стала актуальной. А без глубокого осознания прошлых ошибок у нас просто нет будущего. Сериал ФБК устремлен в будущее – он сделан для того, что вновь граждане России не ошиблись и не привели страну к тоталитарной диктатуре, как получилось в 1990-е – 2000-е годы. Незадолго до своей гибели Алексей Навальный писал всем нам, что он в ужасе от такой перспективы. Остается только согласиться с безвременно погибшим героем. В сериале ставятся оба общечеловеческих (далеко не только русских) вопроса – кто виноват, и что делать. На первый даётся однозначный ответ – виноваты Ельцин, его семья (Семья) и олигархи. На второй вопрос столь же прямого ответа нет. Но делается намек, что если бы в 1996 году был избран президентом Геннадий Зюганов, а в декабре 1999, если уж не получился Зюганов в 1996, победила бы лужковско-примаковско-шаймиевская партия «Отечество – Вся Россия» и премьером и преемником Ельцина избран был «умелый и очень популярный» 70 – летний Евгений Примаков, беды бы не случилось. Всё было бы сделано уже тогда, в 1996 или в 1999. А что было бы сделано? Фильм рассматривает два сценария – плохой – Ельцин, Чубайс и Юмашев, залоговые аукционы, олигархи, Березовский и, как финал, молодой чекист Путин. И хороший – Зюганов, сохранение Военно-промышленного комплекса и топливной энергетики в руках государства, умелые политики старой советской школы и, как финал – старый чекист Примаков. Альтернатива ещё та. Между тем, после уничтожения Горбачевым и его командой тоталитарной агрессивной сверхдержавы СССР с командно-административной системой экономики, перед всеми странами, так или иначе вовлеченными в коммунистический блок, охватывавший, между прочим, треть мира по населению и территории, открывались не две, а четыре возможности, осуществленные теми или иными странами. 1. Вообще не следовать за разваливающимся СССР, игнорировать любые реформы и сохранять былую систему тоталитарной командной диктатуры. По этому пути пошли очень немногие. Всецело – Северная Корея, в большой степени – Куба. 2. Вводить рыночные отношения в экономику, открывать страну для иностранных, западных капиталовложений, но полностью сохранять политический режим тоталитарной диктатуры, а дивидендами от рынка покупать лояльность населения, но львиную их долю распределять между своими – высшим руководством страны. Это – тоталитарный (или авторитарный) госкапитализм, сохраняющий контроль старой политической власти над главными ресурсами той или иной страны – людскими (Китай, Вьетнам, Узбекистан), природными (Казахстан, Туркмения, Азербайджан), или и тем и другим (Белоруссия). Уже по перечислению стран, мы видим, что этот вариант оказался популярным. 3. Создать свободный рынок, следуя вывернутым наизнанку принципам марксизма – собственность – всегда кража, богатство всегда начинается с обмана и разбоя, но результатом такого рыночного богатства умелых, наглых и циничных должна стать правильная рыночная экономика и демократия «как на Западе». На Западе, по представлениям этих людей, марксистов наизнанку, она так и возникла. Так учил Маркс (в отличие, скажем, от Макса Вебера), проклиная капитализм. Но в глазах «реформаторов в коротких штанишках» со Змиевой горки, как их тогда называли оппоненты, это было не плохо, а хорошо – с Дрейка и конквистадоров началось богатство Европы, а наше начнется с мужиков в малиновых пиджаках, а хотя бы и с нас самих. Надо от командно-административной системы «зажмурив глаза» перейти к рыночной, и рынок сам решит всё. Егор Гайдар и Анатолий Чубайс увлекли этой «глубокой» мыслью Валентина Юмашева. Тот, свою подругу Таню и своего будущего тестя. Так получились залоговые аукционы и семибанкирщина умелых и наглых ребят в России, так же сложился олигархат Украины, по этому пути пошли Армения и Грузия на Кавказе, Киргизия – в Азии, Черногория, Сербия, Босния, Молдавия – на первых порах на Балканах. 4. Все остальные страны послекоммунистической Европы избрали четвертый путь. Они с самого начала, с 1989-91 гг. сознательно и планомерно отказались от всего коммунистического наследия, не только от командно-административной системы, но и от наследия имущественных отношений, возникших в результате коммунистической тотальной конфискации собственности и человеческого труда. Они вернули собственность потомкам былых владельцев или компенсировали их потери. Они компенсировали потомкам и лагерный труд, и насильственную утрату жизни предков в тоталитарном государстве. Они уничтожили до основания карательные органы тоталитарного государства (типа ВЧК-НКВД-КГБ), подвергли люстрации их членов и с чистого листа создали новую службу безопасности. Они коммунистическое прошлое и его деятелей назвали явным и беспримесным злом, снесли памятники, переименовали улицы и города, сравняли с землей мавзолеи, написали совершенно новые учебники истории. Они пригласили своих политических эмигрантов, уехавших от коммунистического режима или детей этих эмигрантов, вернуться на родину и вместе строить демократическое будущее. И многие вернулись и внесли огромный вклад в возрождение своих стран от кроваво-черного тоталитаризма. Так поступили и государства бывшей советской Балтии, и Польша, и Германия, и Чехия, где я сейчас живу, и Венгрия, и Болгария, и, даже, Албания. На этот путь, после долгих колебаний, встают ныне или встали уже страны преемницы бывшей Югославии и, кажется, Молдова. Тогда в 1990-е результат выбора путей был еще неочевиден. Пожалуй, самыми экономически успешными оказались страны, избравшие второй путь – госкапитализма. Особенно – Китай. Свободный западный мир закачал триллионы долларов в Китай, рассчитывая с помощью дешевой и строго контролируемой рабочей силы этой страны обогнать своих конкурентов. Китайское чудо конца 1990-х и 2000-х поражало всех. На диктатуру, преследование инакомыслящих, цензуру, строгий контроль за профсоюзами, на религиозный и национальный гнет закрывали глаза. «Ягодки» заметили только в 2010-х, когда Китай предстал миру агрессивной и очень мощной тоталитарной державой, сожравшей демократический Гонконг, точащей зубы на Тайвань, поддерживающей российскую агрессию в Украине, устроившей гигантские концентрационные лагеря в Синьцзяне и Тибете. Да и блеск экономических достижений КНР за последние годы померк существенно. Страны центральной Европы выглядели тогда, в 1990-е, не очень привлекательно – жесткий переход к рынку, охота за ведьмами – то есть активистами былых спецслужб, изгнание старушек из их домов, которыми, оказывается, до конфискации владели иные люди и, главное, политические войны левых с правыми, популистов с принципиальными либералами. Такого при госкапитализме не было и в помине. О «лихих 90-х» в России, Украине, Армении и говорить нечего. В России всё время после Беловежских соглашений декабря 1991 г. шла борьба между сторонниками «китайского пути» и сторонниками «дикого капитализма». Ельцин и реформаторы, не желая коммунистического реванша, поставили на «дикий». КГБ, основа и хребет большевицкой державы, вместе с «крепкими хозяйственниками» - на госкапитализм. Борьба между ними велась не на жизнь, а на смерть. Но чудесным образом побеждали всегда «дикие». О перевороте 20 июня 1996 г. я уже писал. Позже, летом 1998 г. образовался новый комплот «государственников» - четыре генерала не из последних – генерал армии Валентин Варенников, в далеком 1983 г. приказавший сбить пассажирский южнокорейский самолет близ Сахалина, потом в 1984-87 - начальник Группы управления Министерства обороны в Афганистане. «Героями» Афгана и Чечни были и генералы Рохлин и Ачалов (Владислав Ачалов, как и Варенников еще и «герой» Вильнюса в январе 1991 г. и путча в августе того же года) и начальник КГБ, отец ГКЧП Владимир Крючков. Лев Рохлин был жестоко убит 3 июля 1998, остальные утихли. Ельцин кричал в те дни «Рохлиных мы сотрем в порошок». И стер руками верных ему силовиков. Силовики в ноябре 1998, уже по собственной инициативе «стерли» и Галину Старовойтову, которая готовила как раз закон о люстрации и думала о создании христианско-демократической партии, которая должна была дать России альтернативу четвертого пути. В эту партию она, как я узнал позже, предполагала пригласить и меня. Последний бой сторонники «китайского пути» дали в 1999 году, выдвинув Примакова и Лужкова, Шаймиева и Владимира Яковлева и их партию «Отечество – вся Россия» на выборах в Госдуму. Но тогда Березовский, Чубайс и олигархи разрушили их планы, найдя Владимира Путина, «слабака», который должен был изнутри разрушить главный оплот врага – КГБ, и одновременно обеспечить защиту олигархов от нищего народа. Задачка не из простых. Путин и не стал ее решать Троянский конь из Путина получился наоборот. Он разрушил не КГБ, а семибанкирщину. Сделал олигархов своими сатрапами, а тех, кто не желал ему подчиниться, повесил на шарфе или сгноил в лагерях. Режим же свой защитил от народа диктатурой. Договариваясь с олигархами в мае-июне 1999 г., Путин, скорее всего, обещал им в случае прихода к власти превратить условную собственность, полученную на залоговых аукционах, в безусловную. Так смог он победить своего главного конкурента – Николая Емельяновича Аксе